Байки обо мне или «чурка»-комплексы покойника

Ни за что не стала бы поминать без особой нужды, да ещё и ругать, знакомого мне человека, который давно умер. Это совершенно не в русской традиции. Но… приходится.

Ко мне вчера подошла моя студентка и с восхитительной непосредственностью спросила, можно ли пожать мне руку. Я с такой же юношеской непосредственностью подумала, что ей так понравились мои лекции! Увы. Её восхитило моё прошлое, а не настоящее – весь этот рокенрол моей прошлой жизни. И она с какой-то даже обидой спросила: а вот я прочитала о концерте, на который вы пришли, а вас там послали в грубой форме, а вы даже не ударили хама… как же вы так?.. это совсем на вас не похоже. Я заинтересовалась: о чём это она. Всегда плевала на то, что и как обо мне болтали и болтают. Было время, когда окружающие меня вполне серьёзно утверждали, что видели меня пьяной в хлам – и только близкие друзья знали, что я вообще не брала в рот никакого спиртного. В 35 лет впервые выпила бокал шампанского и облевала весь мягкий вагон фирменного поезда Москва – Рига. До сих пор пью только хорошее вино. А ведь как хочется иногда напиться до забывания окружающего. Не получается.

Мне приписывали многочисленные сексуальные связи с мужчинами и женщинами. Да, мужчин у меня было много, но никогда ни с одним рок-музыкантом не было ничего – слишком хорошо их знаю. Ни с неуклюжим и очень некрасивым без грима Виктором Цоем, который многозначительно присматривался ко мне на втором питерском рок-фестивале, ни с милашкой Костей Кинчевым, первый концерт которого в Москве в общаге МГУ я делала именно тогда, когда он был необыкновенно хорош – светлоглазый, блондинисто-чубатый, стройный. И всю ночь в пьяной компании, где я была единственной особой женского пола, он сочно рассказывал, как дрочит по утрам, когда жена уходит на работу. Сколько их вокруг меня было, импозантных на сцене и скушных, грязных или просто забавных вне её. Всё это было частью моего, так сказать, дела, работы, и я не хотела смешивать личное с этим самым делом.

Россказней обо мне всегда было предостаточно. Иногда эти легенды, сплетни или умолчания курсировали туда-сюда десятилетиями. Вот недавно почитала статейку Лёши Борисова из некогда существующей московской группы «Ночной проспект». Забавная статейка, в которой Лёша говорит, что я была их менеджером. Смешно. А про тот самый знаменитый сейшен Алисы в общаге МГУ, о котором я рассказала выше, моего имени не вспоминает. А о том, что мальчата из «Ночного проспекта» были интересны только в те краткие периоды, когда я познакомила их с Киселёвым и возник проект «Ночной Романтик», или помогала их выступлениям с девочкой Наташей Боржомовой – тоже молчат. Скушные были ребята. Всегда скушные и неинтересные. И сейчас Лёша делает тоскливую электронщины, нудную до зубной боли. Я никак не могла бы взяться за продвижение такого говна. Как и за продвижение любой другой рок-команды в нашей стране, где до сих пор отсутствует институт грамотного менеджмента и продюсирования.

Ну, и о той статейке, которая попалась на глаза моей студентке. Я нашла, откуда и чья она. К сожалению, вызвать на встречу с мордобоем по поводу этой байки, мне некого. Её написал достаточно давно известный в своё время мальчик из г. Зеленограда Зафар Хашимов. Он со своими приятелями помогал мне на фестивале «СЫРОК» в 1988 году – мне всегда были нужны мальчики на побегушках на таких больших мероприятиях. И там была кучка зеленоградских евреев типа Тартаковского, Иденбаума, и среди них ассириец или перс (так, кажется, позиционировал себя Зэф) с удивительно «чуркианской» внешностью. Они все были начитанные, умненькие, пописывали чего-то, даже в моём самиздатовском журнале «ЗОМБИ» я разместила однажды их статейки. Сейчас евреи стали, как положено, папиками, нашими и израильскими, а Зэф Хашимов не пережил постперестроечные годы, когда его комплексы «чуркана» (как он сам писал о себе) изо дня в день усугублялись регулярными проверками документов в метро, одиночеством, невостребованностью его творческого потенциала. Если бы он своевременно позвонил мне, памятуя о том, что в его жизни когда-то мельком, но была я – единственный надёжный, умный и сильный человек, то он не шагнул бы из окна в небытие. Я не раз спасала своих друзей от петли, от тюрьмы, от сумы. Ни в одной байке обо мне не осмеливаются обвинить меня в предательстве или подлости. Но Зэф предпочёл обидеться на меня, на моё отсутствие, выдуманным эпизодом с тем, что какой-то мудак послал меня, якобы, на хуй. На фестивале «Индюки». Забавно. Этот фест делали (и делают до сих пор, по-моему) Александр Кушнир и Сергей Гурьев. И тот, и другой знают меня много лет и всегда уважительно относились ко мне и всем моим друзьям. Возможно Кушнира на том фестивале не было в организаторах. А я вообще узнала о фестивале от Андрея Ирбита – художника, с которым давно и плотно дружила, и который называл этот фестиваль частью своего большого проекта Агасфер. Собственно к Ирбиту и по его приглашению я и шла. Взяла интервью для своего журнала «Зомби» у «Сезона Дождей» и «Восточного Синдрома». Послушала катастрофический звук аппарата, который невозможен был на моих концертах. Получила розы от Ромы Неумоева, что невозможно представить было в рокерской среде, и было приятно. Поругалась с ментами, которые всегда были неравнодушны ко мне, послала всех и ушла. Представить описываемый эпизод на мероприятии с непонятным чуваком по имени Игорь Владимирский (еще бы узнать, хто ето?) – просто невозможно. Вот я прихожу на фест (оказывая большую честь чужому сейшену!) и меня какое-то чмо куда-то посылает. Невозможно. И ещё более невозможно представить, что я, будучи ещё и в компании со своими парнями, ни сама, ни они за меня, не натянули яйца на жопу этому пацаку Игорю. От меня по полной получали за не тот взгляд. Сашу Хирурга я спустила с лестницы за не ту интонацию в вежливом обращении ко мне. Вырубала толпу люберов, нападавших на рокеров. Пролы с цепями, пытавшиеся сорвать мои джазовые сейшена, быстрым шагом сваливали от меня в темноту московских подворотен. Неужто бы ничтожество, бегающее на посылках у организаторов рок-тусовок, осмелилось бы тявкнуть что-то на меня? Бред. Я не помню даже самого Зефа на концерте, хотя как тусовщик и знакомый Ирбита он вполне мог там быть. Зачем покойный Зафар Хашимов придумал это и пустил по сети эту байку? Думаю, что это связано с его жуткими комплексами «чурки» и рефлексией по поводу своих нереализованных творческих амбиций. Мне было жалко его всегда. И тогда, когда он был молодым, нескладным, носатым, чуть заикающимся пацаном. И потом, когда он был одиноким, стареющим и по-прежнему чуть заикающимся сквернословом. Но и сквернословил он лишь в письменном виде. Вслух – стеснялся. Милый мальчик.

Прощаю ему его благоглупости обо мне. Пусть покоится с миром.

Но пусть те, кто раскопали в сети фэйк покойника обо мне, знают, что НИЧЕГО ПОДОБНОГО НЕ БЫЛО. Если кто-то сомневается в этом – я могу встретиться с ним, и хотя я не так дерзко молода, как раньше, но по-прежнему поднимаю байдарку «Таймень-2» в одной упаковке и шагаю с ней до категориальной реки, пересекаю крымские степи в разгар летнего дня быстрым шагом в любом направлении с рюкзаком и могу бить больно и сильно за хамство, ложь, предательство.

Аминь.

Комета