I действие
II действие

ПОЭТ. Мы уже давно здесь, а Виолончели нет! Хотите поспорим — она не придет!

МУЗЫКАНТ. Я пришел первый, значит пришел раньше, значит вы позже, и я не упрекаю вас, не упрекайте же и вы ее — эту женщину!

ПОЭТ. Мне кажется, вы влюблены, ждите хоть сутки, а я не влюблен!

МУЗЫКАНТ. Вы имеете ум, чтобы догадываться, имейте же сердце, чтобы не высказывать это вслух! Тем более, что я еще не решил влюбиться, — пока думаю лишь сам понравиться. Пусть, думаю, она первая влюбится, тогда мне будет легче порвать с ней навсегда.

ПОЭТ. А что вы об этом думаете?

МУЗЫКАНТ. Не знаю, удобно ли говорить про это.

ПОЭТ. Сядьте, вам будет удобнее.

МУЗЫКАНТ. Да. Коротко. Я хочу быть свободен! Единственная гарантия свободы — талант. А талант — это полет над пропастью. Женщина — это пропасть, глубокий овраг. Я должен — подняться! Перелететь через овраг! Спуститься и, не оглядываясь, двинуться вперед.

ПОЭТ. Она двинется за вами.

МУЗЫКАНТ. Вот это и приводит меня в отчаяние!

ПОЭТ. Тысячу раз уходите, а она все равно двинется.

МУЗЫКАНТ. Что же делать? Это надо решать сейчас. Через минуту она будет здесь, она никогда не опаздывает, она всегда приходит на полчаса позже, а полчаса уже прошли. Я погиб! Прощай, друг! Ты писал хорошие тексты. Напиши хорошую эпитафию.

ПОЭТ. Надейся.

МУЗЫКАНТ. Давай прощаться. Смотри: вот таким, каким видишь меня сейчас, больше никогда не увидишь. Одна ночь любви, и я стану неузнаваемо похож на себя! Да! Уже завтра перед тобой будет стоять согбенный старик. Роковая ночь между этим днем и следующим будет последней: на рассвете гордый старик ляжет на серую землю, а она легко пройдет мимо, шелестя шелком платья, а он из последних сил поползет за нею и все-таки встанет! и выпрямится во весь свой громадный рост, и так крикнет могучим криком, что вот она обернется и будто впервые увидит его, и ахнет! но — поздно! он рухнет у нее на глазах, а она подбежит, упадет на его труп умирать, но успеет сказать народу: похороните нас в одной могиле. И народ сделает это.

ПОЭТ. Такого случая я ждал давно.

МУЗЫКАНТ. Смерти моей?

ПОЭТ. Нет! Я ждал момента, когда она увидит во мне героя, это когда я вырву ее из ваших мертвых объятий и она оживет, и ее благодарные слезы омоют мое сердце.

МУЗЫКАНТ. Да, пусть ее слезы омоют, и она полюбит вас и оставит, наконец, меня в покое!

ПОЭТ. Считаете, так лучше? Без нее?

МУЗЫКАНТ. Кричите тише, вот она идет! Забудем о любви.

ПОЭТ. Вот моя рука.

МУЗЫКАНТ. А! Вот и вы! А почему вы опоздали?

ВИОЛОНЧЕЛЬ. Потому что я хотела и вовсе не прийти и решала, прийти или не прийти, а на это нужно время, поэтому я опоздала.

МУЗЫКАНТ. Послушайте! Сделайте вид, что умеете говорить короче, — сделайте это!

ВИОЛОНЧЕЛЬ. Чтобы сказать короче, надо подняться выше.

ПОЭТ. Возьмите стул.

ВИОЛОНЧЕЛЬ. Успеха ждут все. А я родилась для успеха. Уже при рождении я была готова принять цветы при громе аплодисментов. До сего дня я думала о славе как о чем-то далеком, но час назад услышала ее отдаленный гром. (Делает вид.) Что это? Это ко мне? Вы повскакали со своих мест, кинулись к сцене. Безумцы! Вы топаете ногами, хлопаете в ладоши! Я здесь, я с вами! При этих словах поднялась буря, волна рукоплесканий кинула меня на гребень славы, талия моя надломилась, и я очнулась в глубоком поклоне.

ПОЭТ. Кому, кому вы поклонились?

МУЗЫКАНТ. Имя! Его имя!

ВИОЛОНЧЕЛЬ. Фагот!

МУЗЫКАНТ. Фагот?

ВИОЛОНЧЕЛЬ. Покойный Фагот!

ПОЭТ. Фагот умер? Вот тебе раз!

МУЗЫКАНТ. Какая страшная новость!

ВИОЛОНЧЕЛЬ. Я поклонилась мертвому Фаготу.

МУЗЫКАНТ. Странная связь славы и смерти.

ВИОЛОНЧЕЛЬ. Еще более странно, что во время церемонии поклона пришел мой муж и прозой подтвердил эту смерть.

ПОЭТ. Так я и знал! А я бы стихами.

ВИОЛОНЧЕЛЬ. Это слово поэта. И я дам вам возможность это сделать. Мы будем петь на похоронах!

ПОЭТ. Как петь? Что?

МУЗЫКАНТ. Нет, нет, совершенно невозможно!

ПОЭТ. Не знаю. У меня, например, совершенно нет черного костюма.

МУЗЫКАНТ. Да. А у меня, смотрите, короткие волосы, а без длинных волос что я за музыкант с короткими волосами?

ПОЭТ. А кто будет слушать кроме покойного?

МУЗЫКАНТ. Ты прав, это ловушка, нас хотят освистать.

ПОЭТ. Тогда — это конец.

ВИОЛОНЧЕЛЬ. Это начало славы! Ведь я, конечно, что-нибудь придумаю такое...

МУЗЫКАНТ. Какое?

ВИОЛОНЧЕЛЬ. Этому нет аналогии, никто не знает, с чем это сравнить и как подступиться.

МУЗЫКАНТ. Тогда — ура! Мы спасены.

ПОЭТ. Говорите.

ВИОЛОНЧЕЛЬ. Коротко: еще недавно я ждала события, способного сотрясти умы, и оно произошло. Теперь я жду от вас (Поэту) сильных выражений, которым нужна (Музыканту) ваша музыка!

МУЗЫКАНТ. Не знаю как получится... Получился бы у меня фальцет, ах! Я бы выразил такое, что другим голосом невыразимое: восхищение! — притом, что нынешним голосом удастся лишь пренебрежение... а что в нем? Им не убьешь. А хотелось бы лицезреть жертв своего искусства. Какие похороны без жертв?.. (Виолончели.) А почему вы молчите?

ВИОЛОНЧЕЛЬ. А разве этого не видно? Я тоже вся в сомнениях. Какое это несчастье, что главная партия в этой литании будет спета моим толстым голосом, а не тонким и высоким.

ПОЭТ. Да и я пока не написал то, что не придумал. Потому что, если придумал — надо записать, а записал — думаешь оставить или нет, а выбрасывать жалко, поэтому вместо придумал — написал — выбросил: не придумал — не написал — не выбросил!

ВИОЛОНЧЕЛЬ. А вот в этом, что вы сказали, вы ошибаетесь.

ПОЭТ. Лучше объясните. Я не привык ошибаться там, где прав.

ВИОЛОНЧЕЛЬ. Я вас не обижу. Нисколько не уменьшая вашу правоту, я уменьшу вашу ошибку.

ПОЭТ. Конкретней.

ВИОЛОНЧЕЛЬ. Пожалуйста. О Фаготе. Ну, что вас страшит? Ведь стоит представить сухую канву фаготной жизни, поджечь ее вспышками прилагательных — и текст готов!

ПОЭТ. Неужели так просто?

ВИОЛОНЧЕЛЬ. Вот видите!

ПОЭТ. Ничего сложного!

ВИОЛОНЧЕЛЬ. Вы находите?

ПОЭТ. Ну как вам доказать?

ВИОЛОНЧЕЛЬ. Докажите!

ПОЭТ. Ну... Вот... Первая строка:

ВИОЛОНЧЕЛЬ. Прекрасно!

ПОЭТ. Вторая:

МУЗЫКАНТ. Великолепно!

ПОЭТ. Дальше:

ВИОЛОНЧЕЛЬ. В самую точь!

МУЗЫКАНТ. Прочь колебания — к таким словам я сочиню не хуже!

ВИОЛОНЧЕЛЬ. Друзья! Ваши слова полностью уверили меня, и я убедилась в успехе. А ведь была минута, когда я одна хотела идти к славе и уже пошла, но вернулась за вами. Вот и выходит, что мое давешнее опоздание наоборот приблизило вас к успеху, а не наоборот.

ПОЭТ. Почему ж вы до того не сказали, что одна, а лишь потом? А то б мы сразу поверили.

МУЗЫКАНТ. А я и так поверил! Я как услышал про то, что вы сказали, так сразу и приготовился туда идти. Пошли?

ВИОЛОНЧЕЛЬ. Пошли. Путь неблизкий. В пути начнем и закончим.

ЖЕНА. Я совершенно вне себя, а разве по мне не видно?

ФАГОТ. Мне ли не видеть! Я тоже взволнован, потому что думал. Эти твои слова засели у меня в голове. Я вертел их так и эдак и понял, что я, оказывается, как и ты, против женитьбы Скрипки и Трубы, а ведь говорил — за! А ведь ты еще когда говорила, что ты против, против! А я говорил — за, за! и тебе не верил. Ну, что тебе оставалось? Сказать, что я глуп! Но я не оправдал твоего доверия и вот — я умен!

ЖЕНА. Нельзя, ах, нельзя, рано! А почему я вне себя, спроси? Ну почему об этом никто никогда не спросит?

ФАГОТ. А я?

ЖЕНА. Да, потому что я в восхищении перед тобой...

ФАГОТ. Повтори!

ЖЕНА. Потому что преклоняюсь! Как ты мог?!

ФАГОТ. Я?! Что?

ЖЕНА. Как ты мог от меня скрыть?

ФАГОТ. А что? Что именно?

ЖЕНА. А что вот именно им надо пожениться!

ФАГОТ. Я просто так думал, а ты думала по-другому, поэтому это оказалось для тебя скрыто. Но теперь я об этом забыл и вижу, что ты была права и надо бы помешать их свадьбе. Но как это сделать?

ЖЕНА. Я не позволю это сделать! Потому что я была тогда не права и потому что твои убедительные доводы меня тогда не убедили, а мои неубедительные тебя убедили, а это ужасно с моей стороны, а с твоей благородно. А теперь я убедилась, что ты был прав.

ФАГОТ. Но я клянусь, что не виноват, что я так прав! Ведь я не знал, что твои доводы так неубедительны, а их было такое множество, что они убедили меня правого, а вот теперь ты плачешь от обиды за меня, что весьма благородно кажется.

ЖЕНА. Да, это совершенно так. И я не понимаю, почему это я думала: нет, когда надо было думать: да? И я готова тебя убедить, что ты был прав, если думаешь, что не прав, а ты, наоборот, не хочешь, а это жаль, потому что у меня сейчас столько этих доводов тех и других, что хватит убедить, потом разубедить, а ты не хочешь. Начать?

ФАГОТ. Уважаемая жена! Я счастлив, что я в который раз, а теперь в последний...

ЖЕНА. Ой, не говори так!

ФАГОТ. ... и все же... Наблюдаю твою прозорливость, которая не только уменьшается, но с годами увеличивается. Тому пример то, что всегда была права ты, а наконец стал и я. И к этому ты пришла путем собственных умозаключений, которые ты, опять же, наконец сделала. С тем и прощай. (Откидывается на подушки.)

ЖЕНА. Уходишь?! Почему молчишь? Зачем закрыл глаза?!

КОНТРАБАС. Пропади они все пропадом, эти гробы, какие ни есть на свете, потому что почему пустые они такие тяжелые?

ГРОБОВЩИК. Тише, уже слышу вдову.

ДРУГ. Наконец-то.

ЖЕНА. Встань же, встань... Кто-то идет?.. Побудь со мной еще, ты так рано ушел... Кто это может быть? Еще так рано... (Подбегает к двери.) Контрабас! И, конечно, подумает, что я так черства, что мужа нет, а я жива, чтобы искать завещание! Вздор, я его и знаю!.. Обморок, вот что меня спасет! Ах!.. (Падает в обморок у входа далеко от Фагота, который не должен слышать дальнейший диалог до слова "гроб".)

КОНТРАБАС. Что-то упало! Скорее туда! Ах! (Ставят гроб.)

ДРУГ. О, какая судьба, они умерли одновременно!

ГРОБОВЩИК. Лучше скажите, какая любовь!

ДРУГ. Она и в смерти также прекрасна.

КОНТРАБАС. Да, она похорошела.

ЖЕНА (в сторону). Знала бы заранее, надела бы другое платье.

ГРОБОВЩИК (осмотрев Жену). Обморок.

ДРУГ. Какое счастье! Несчастная! Как ей, вероятно, тяжело. Такой обморок. Говорят, половину жизни с ним она провела во сне, а другую в обмороке.

КОНТРАБАС. Говорите тише.

ДРУГ. Но все говорят, Фагот был счастлив с ней.

КОНТРАБАС (громко). Какое благородство вести себя так по отношению к умершему. (Тихо.) Говорите тише. Еще бы не счастлив! Отойдемте. (Отходят от Жены.) Между прочим, у Фагота всегда была страсть к врачеванию. Он считал, что все можно лечить испугом, а тут под рукой жена, которая чуть что, падает в обморок. Он ее долечил до того, что обмороки почти не прекращались. Сегодня он так ее напугал, что она лишилась чувств на долгие часы. "Не проходило дня, чтобы я не доводил ее до обморока. Вот расплата. Она умирает, и я ничем не могу помочь". Это его собственные слова. Вот тут он признал свой метод неверным и от испуга умер.

ДРУГ. Так вот причина!

ГРОБОВЩИК. Где поставим гроб?

ФАГОТ (приподнимаясь). Что?

ЖЕНА (приподнимаясь). Что?

ФАГОТ. Кто это? Что это?!

КОНТРАБАС. Нет! Этого не может быть — вот ваше письмо!

ДРУГ. Этого не может быть, вот ваш гроб!

ФАГОТ. Но этого не может быть, что я мертв, ведь я жив!

ГРОБОВЩИК. Этого не может быть, когда все правы и не на кого свалить!

ФАГОТ. Дайте письмо, что я вам писал.

КОНТРАБАС (подает письмо). Я не знал, что вы неграмотный, а то бы письмо не читал.

ФАГОТ. Я грамотный, а если сегодня письма не писал, то потому, что не хотел, а захотел бы, то написал, а Контрабас прочитал.

ЖЕНА. Чушь! Дайте письмо, я знаю почерк и стиль Фагота (Читает.) Да! А это ни то, ни другое, а сплошная ложь! (Фаготу про Контрабаса.) И что можно ожидать от человека, у которого ледяное сердце: смотрите, он принес гроб в дом женатого человека, который еще не умер!

ФАГОТ. Что вы наделали?

КОНТРАБАС. Но я не знал!

ЖЕНА. Вы знали.

ФАГОТ (Жене). Откуда ты знаешь?

ЖЕНА. Мы сегодня уже встречались. (Контрабасу.) Сказать?

КОНТРАБАС. Что?

ФАГОТ. Что произошло?

ЖЕНА. Я его не просила, а он мне наговорил кучу любезностей, которые я не смогла выдержать и кое-что ему ответила.

ФАГОТ. Например?

ЖЕНА. Вот что он мне сказал...

ФАГОТ. А ты?

ЖЕНА. Не помню... Вы, говорит, жена Фагота, который вам такой муж, как вы жена.

ФАГОТ. Это так, мы поженились.

ЖЕНА (Контрабасу). Мы встретились по дороге. Что вы делали? Меня встречали? Вот мой муж. Говорите спокойно.

КОНТРАБАС. Боже мой!

ЖЕНА (Контрабасу). А я к вам вот так тихо подошла: как ваше здоровье? — и приготовилась через силу улыбнуться и улыбнулась бы, если бы вы сказали, что ваше здоровье плохо, а вы? У вас нет сердца! (Фаготу.) Он даже не повернулся! (Контрабасу.) Вы смеялись в эти глаза, в которых блестели слезы! (Фаготу.) Я не знала что отвечать, я вся сжалась, дрожу в своем деревянном пальто (Контрабасу), а вы так снисходительно сверху: да что это с вами? (Фаготу.) Ты же знаешь его — вот такой! (Контрабасу.) Вы думали, что я больна, а ты (Фаготу), то есть ты, то есть тебе еще больнее и только мне до этого дело на всем свете, а ему никакого нет!

ФАГОТ. Вот как?!

КОНТРАБАС (Фаготу). Дорогой друг, поверьте, было что-то совсем другое!

ФАГОТ. Но вы хоть знаете, что?

КОНТРАБАС. Я за этим и шел к вам, чтобы узнать. Я хотел удручиться мыслью о вашей болезни и поэтому так был погружен в себя, что вот и не заметил этой вашей супруги.

ФАГОТ. Дорогая, это простительно.

ЖЕНА. А то, что он не обратил на меня внимания и этим задел тебя?

ФАГОТ. А это непростительно.

ЖЕНА. Вот этого я и не стерпела.

ФАГОТ. Простительно.

КОНТРАБАС. А швырять туфлей в женатого человека, как по-вашему?

ФАГОТ. Непростительно.

ЖЕНА. Но это было не в первую встречу, а во вторую.

ФАГОТ. Ах, во вторую?

ЖЕНА. Да!

ФАГОТ. Простительно.

КОНТРАБАС. Зато в первую она тем меня назвала, чем даже вас бы не назвала.

ФАГОТ. Тем более простительно.

КОНТРАБАС. Но если бы знали как, вы не говорили бы!

ФАГОТ. Это уже было в третью встречу?

ЖЕНА. Совсем нет! (Контрабасу.) Когда говорили о свадьбе Скрипки и Трубы? ... Да, во вторую. Откуда я знаю? (Фаготу.) Ведь так?

ФАГОТ. Совершенно верно, я оскорблен и на эту свадьбу не пойду, а за мной последуют другие.

КОНТРАБАС. Вот как! Тогда буду оскорблен и я, и на похороны не приду, и вы узнаете, что значит оскорбить такого человека, как я. А мне лишь стоит одному сказать, где меня не будет, и там никого не будет.

ФАГОТ. Тогда я сейчас же вспомнил, что говорят: на свадьбах и похоронах забываются все ссоры.

КОНТРАБАС. Мудрая пословица... Я уже забыл.

ФАГОТ. И я забыл, но все же скажите: я просто болею или я при смерти?

КОНТРАБАС. Что это вам вздумалось? Конечно, нет! Вы совершенно здоровы, поэтому как можете быть при смерти? Логично?

ФАГОТ. Да... но, даже если это обман или фантазия, то все равно недаром, потому что я чувствую себя очень плохо, потому что этой ночью мне снился траурный футляр и жена к нему приценялась.

ГРОБОВЩИК. Она сразу взяла.

ФАГОТ. Что?!

КОНТРАБАС. Какое кощунство приценяться к гробу, а муж еще жив!

ФАГОТ. Почему ты это сделала?

ЖЕНА. Потому что ты всегда был бесчувственный чурбан, а я чувствую, что буду так горевать, что не смогу даже и этого сделать, а не то что пригласить гостей, а сейчас я радостно это сделала, потому что ты со мной и что бы для тебя ни сделать, мне все в радость.

ФАГОТ. Я ничего не понимаю!

ГРОБОВЩИК (Фаготу). Ваш сон ясно говорит, что вы совсем не знаете вашу жену, какая она, а она другая.

ФАГОТ (Жене). А! Это тот Гробовщик, с кем ты говорила!

ГРОБОВЩИК. Я Гробовщик?

КОНТРАБАС. Это доктор.

ФАГОТ. Правильно, я просил пригласить доктора!

ДРУГ. Я подтверждаю это доктор.

ЖЕНА. Вы доктор?! Вон отсюда! Вы Гробовщик! Как это понять?

ГРОБОВЩИК. А так, что вы совершенно правы. И я призываю всех поаплодировать этой изумительной женщине, которая с такой прямотой назвала меня тем, кем я сейчас не являюсь — Гробовщиком, а я доктор! (Аплодирует.)

ФАГОТ. Ура! Ура! (Все аплодируют.)

КОНТРАБАС. Поздравляю от души!

ГРОБОВЩИК. Она спасла вас!

ДРУГ. Принесла себя в жертву!

ФАГОТ. Милая! Милая! Ко мне! Все, все сюда! Я уже здоров! Ну как же так, ведь одно твое слово, смотрите, один поступок, и я на ногах!! Сейчас встану. Ой! Ай! Как больно! Больно!

ЖЕНА. Говорила, лежи! Говорила, тебе нельзя вставать — до конца!

ФАГОТ. Что? Не понимаю, как это понять?

ЖЕНА. Что ж! Я просто хотела сказать — до самого конца болезни. Да! (Гробовщику.) А вас я прошу немедленно уйти отсюда! Кто вы, собственно такой? А вы — Гробовщик, не прикидывайтесь, я вас сразу узнала, когда еще выбирала гроб для этого моего мужа, а вы сказали: я Гробовщик.

ФАГОТ. Именно так и было. (Жене.) Тебе тоже снилось, откуда ты знаешь?

ЖЕНА. Не хотела говорить.

ГРОБОВЩИК. И все же я — доктор.

ЖЕНА. Я вас видела — кто вам поверит?

ГРОБОВЩИК. А тогда я не скажу, почему я доктор, и вы этого никогда не узнаете.

ФАГОТ (Жене). Мне кажется, ты зашла слишком далеко, — еще немного и он не скажет, почему он доктор. А ведь, почему вы доктор?

ЖЕНА. Хорошо, я согласна, вы можете сказать, потому что мой муж очень плох, и он должен узнать об этом.

ФАГОТ. Вот она — заботится обо мне.

ГРОБОВЩИК. И даже не желая, она спасет вас.

ЖЕНА. Что значит не желая?

ГРОБОВЩИК. Я сказал — даже, желая этим сказать, что даже не желая вы его спасете, а желая даже вдвойне.

ФАГОТ. Это ложь?

ЖЕНА. Это правда!

ФАГОТ. А втройне нельзя?

ЖЕНА. Не получится. Спасая тебя вдвойне, я и так гублю себя одну, а втройне и вовсе погублюсь.

ФАГОТ. Ты хочешь спасти, чтобы оба были живы?

ЖЕНА. Я не хочу, чтоб оба были мертвы.

ГРОБОВЩИК. С точки зрения нас, докторов, этого не может быть.

ЖЕНА. Интересно почему?

ГРОБОВЩИК. Мы считаем, что смерти нет, а есть лишь мертвецы.

ФАГОТ. Среди нас мертвых нет.

ГРОБОВЩИК. Поэтому я — доктор. Но, лишь появится мертвец, и я — Гробовщик.

ФАГОТ. Я не звал гробовщика.

ГРОБОВЩИК. Как стихи ищут и находят поэта, так и гроб ищет и находит жильца.

ФАГОТ. Я там не жилец, а здесь, правда, дорогая?

ГРОБОВЩИК. Совершенно с вами согласен, тем более, что я уступил, и гроб идет за вполне сходную цену. (Жене.) Ведь так?

ЖЕНА. Да, это так.

ГРОБОВЩИК. Хотелось бы получить.

ЖЕНА. Получите.

ДРУГ. Смотрите туда!

ФАГОТ. Что происходит? Кто эта женщина?

ГРОБОВЩИК. Они идут сюда.

ЖЕНА. Это к нам.

ФАГОТ. Зачем? Что им надо?

КОНТРАБАС. Это моя жена. Принесла нелегкая. Так, это надо остановить.

ЖЕНА. Вы просто не можете перенести того, что Фагот жив, а Виолончель — того, что он умер.

КОНТРАБАС. Клевета! Мне-то это зачем?

ФАГОТ. Кто-то умер? Можете мне, наконец, сказать?

ГРОБОВЩИК. Никто не умер. Видимо, весть о покупке гроба разнеслась по городу, или любящие вас решили почтить вашу память.

ФАГОТ. А мне это нравится.

КОНТРАБАС. Я не желаю участвовать в этом балагане!

ЖЕНА (громко). Дорогая подруга!

ФАГОТ. Помолчи! (Контрабасу.) Друг мой, подойдите ко мне, выслушайте меня. Смотрите, как она идет. Это ваша жена. Как она искренна в своей скорби.

КОНТРАБАС. Она всегда искренна, моя жена.

ФАГОТ. Вот поэтому я и задумал ее отблагодарить. Посмотрите, сколько печали в этой походке, в наклоне головы, с каким вкусом подобраны вздохи. Нет! Эта женщина создана для утешения покойного.

КОНТРАБАС. Что из этого?

ФАГОТ. Поймите же, упрямец, что таланту нужен разгон, потрясенье, и он раскроется. Или вы уже сейчас ревнуете к ее будущему?

КОНТРАБАС. Что вы придумали?

ЖЕНА (Фаготу). Зачем тебе это?

ФАГОТ. Не оскорбляйте ее красивой печали тем, что я жив. Уж если Вам не удалось горевать, то давайте веселиться! Все слышали о дивном искусстве этого трио, но Виолончель от нас его таила, а теперь мы ее перехитрим, тем более, что я уверен, она будет петь как никогда, потому что, извините, а я был заметной фигурой в нашем городском оркестре, и на моих похоронах иначе нельзя.

ГРОБОВЩИК. А может быть, все же сказать ей, а она и так споет?

ФАГОТ. Ни за что! Все будет потеряно! Потому что одно дело репетировать смерть короля и совсем другое, когда король умирает.

КОНТРАБАС. Хорошо, я согласен. Что надо делать?

ФАГОТ. Тогда скорее! Положите меня в гроб и выносите навстречу.

ДРУГ. Нет, нет! Это неудобно!

ФАГОТ. В чем дело?

ДРУГ. Лежать неудобно! И потом, незачем вам, вообще, в этот гроб. Гроб мы вынесем пустой, а для вас, стоящего здесь, все будет выглядеть гораздо эффектнее.

ФАГОТ. А что? Согласен! Действуйте! Поддержите кто-нибудь "вдову". (Гробовщик и Друг взваливают гроб на плечи и выносят. Контрабас, поддерживая Жену, идет за ними. Навстречу выходит Виолончель и хор. После окончания раздается крик Фагота.)

ФАГОТ. Да! Я внемлю! Я воскресаю! (Все оцепенели. Потом всё на бегу.)

ВИОЛОНЧЕЛЬ. О, я знала! Я верила, что моя песня воскресит его, я всегда верила, что моя музыка настоящая, теперь все убедятся, что музыка способна воскрешать!

КОНТРАБАС, ЖЕНА, ГРОБОВЩИК, ДРУГ (все вместе, одновременно). Невозможно! Совершенно невозможно! Вас надули! Это чепуха! Это обман! Выдумка! Это такая шутка!

КОНТРАБАС, ЖЕНА, ГРОБОВЩИК, ДРУГ (одновременно). Выслушайте! Остановитесь! Подождите!

КОНТРАБАС (Фаготу). Не смейте ее морочить, немедленно прекратить!

ЖЕНА (Фаготу). Я прошу тебя, пожалуйста, прекрати эту ложь.

ВИОЛОНЧЕЛЬ. Я требую ни в коем случае не прекращать эту правду!

ФАГОТ (Виолончели). Можете не сомневаться, я поддержу вас, чтобы не случилось! (Остальным.) А вы бы хотели, чтобы я остался лучше мертвым, чем вам разок соврать, а я назло вам скорее второй раз умру, чем скажу правду.

КОНТРАБАС. Вы нас не так поняли, дорогой Фагот!

ЖЕНА. Да, да, ты не так понял! Подумай, в какое положение ты меня ставишь. Она опозорит меня в веках!

ФАГОТ. Она прославит меня в веках! Ведь я, будучи мертвым, сейчас ожил!

ВИОЛОНЧЕЛЬ. Видите, я говорила, а вы не верили, а у меня правда, а у вас ложь, и всем придется смириться, потому что главный виновник — он же и свидетель! А если и сейчас не поверите, то я побегу в город, чтобы другие поверили, и им возвещу раньше вас, а то вы меня захотите опередить, чтобы ваша ложь была правдой, а моя наоборот, но только вначале мне надо переодеться, и поэтому я сейчас побегу домой и надену на себя все белое и очень широкое вразлет и так будет чудесно, и так мне будет это идти, когда я, с пылающим от страсти лицом, полечу по улицам, возвещая о чуде!

ЖЕНА. А вот я думаю, если она наденет белое, то все превратно поймут ее появление из дома, где траур, а я, жена Фагота, надела бы все черное, облегающее, потому что у меня такая фигура, что ее нечего прятать под ниспадающие складки, а наоборот, выставлять!

ВИОЛОНЧЕЛЬ (Жене). Я давно догадываюсь, перед кем вы хотите выставлять! (Контрабасу.) Теперь я поняла, почему ты всегда хотел, чтобы я носила все облегающее меня и была похожа на эту Жену!

КОНТРАБАС. У тебя нет доказательств!

ВИОЛОНЧЕЛЬ (Вынимает туфлю из кармана Контрабаса). Вот доказательство! (Швыряет туфлей в Контрабаса.)

ЖЕНА. А вот другое! (Снимает с ноги и швыряет туфлю в Контрабаса.)

ФАГОТ. А я думал, будет так весело, зачем же я воскрес, когда так грустно?

ВИОЛОНЧЕЛЬ. О, если бы здесь сейчас была моя дочь, она бы защитила, она бы утешила меня... Дочь моя! Скрипка! Где ты? А я здесь, несчастное дитя!

СКРИПКА (сбрасывая крышку гроба). Не могу больше, мама!

ВИОЛОНЧЕЛЬ. Скрипка! (Бросается к Скрипке, но не доходя до нее, внезапно круто разворачивается к Контрабасу.) Это он! Смотрите! Ты запер ее в очень маленьком, таком душном и узком помещении, да! Вот с этот гроб!

ВСЕ. Это не отец! Не отец! Нет! Нет, не отец!

КОНТРАБАС. Я ее отец, и я ее наказал!

ВИОЛОНЧЕЛЬ. Бедное, бедное дитя!

КОНТРАБАС (Скрипке). Не понимаю, как ты туда попала?

СКРИПКА. Здесь есть человек, который многое может объяснить.

ДРУГ. Это я!

КОНТРАБАС. Отойдите, не мешайте! Скрипка, кто он?

СКРИПКА. Это друг.

ВИОЛОНЧЕЛЬ. Вы?

КОНТРАБАС. А вы-то тут при чем?

ДРУГ (подбегает к Скрипке, тихо). Вспомните наш договор! (Всем.) А притом, что мы готовы пожениться несмотря на все препятствия, а если вы не верите, то спросите у меня!

ВИОЛОНЧЕЛЬ. Я вас впервые вижу! А кто вы такой?

ГРОБОВЩИК. Я его знаю! Он испанца убил!

ДРУГ. Что вы мелете?

ГРОБОВЩИК. Вы сами говорили! Это иностранец! Зачем вы приехали в нашу страну?

КОНТРАБАС. Я знаю! Он хотел купить и тайно переправить лошадь, но я этому воспрепятствовал.

ГРОБОВЩИК. Надо его разоблачить. Этот человек опасен — сначала лошадь, а теперь Скрипку.

ДРУГ (бросается к Скрипке). Почему вы молчите? Все рушится!

СКРИПКА. А все-таки я не понимаю! А где Труба? Почему он не идет? Ведь мы договорились, что он придет?

ДРУГ. Только что я его видел. Он женился. Он не такой дурак. Его жена высокая блондинка. Он ее обожает.

СКРИПКА. Этого не может быть! Я не верю!

ДРУГ. Он обманул и вас! Идемте! Давайте руку! Все еще можно исправить!

СКРИПКА. Какой позор, какой стыд!

ДРУГ. Никто ничего не узнает. Я уговорю их. Вы уговорите их! Вы будете их просить!

СКРИПКА. Не могу! Не могу!

ДРУГ. Это пройдет. Плюньте на него. Со мной вам будет хорошо! Только надо успеть! Идемте же!

ДРУГ (замечая Трубу, Скрипке). Подождите здесь! (Подбегая к Трубе.) Подождите здесь! Еще не все потеряно!

ТРУБА. Что потеряно? Куда вы ее дели? Да пустите же меня!

ДРУГ. Что ж... Посмотрим.

ТРУБА (Скрипке). Где ты была? Куда вы исчезли?

СКРИПКА. Не хочу с тобой говорить. Ты осрамил меня. Ты женился на другой, а я так любила тебя!

КОНТРАБАС. Так я и знал!

ТРУБА. Какой вздор! Какая женитьба? Я обегал весь город, преодолел тысячу преград, наконец нашел тебя, бросаюсь к тебе, протягиваю тебе это платье, а ты отвергаешь его?

СКРИПКА. Что это за платье?

ТРУБА. Это платье для моей невесты!

ВИОЛОНЧЕЛЬ. Позвольте! Дайте взглянуть! Да! Я видела его, держала его в руках — это оно и есть!

СКРИПКА (Виолончели). Ты считаешь, я должна его взять?

ВИОЛОНЧЕЛЬ. Прекрасный фасон!

СКРИПКА (Трубе). Так ты не женат?

ТРУБА. Я пришел жениться на тебе!

ВИОЛОНЧЕЛЬ. На ком?

КОНТРАБАС. Опять за свое?

СКРИПКА. Да! Я его невеста! И либо я надену это платье, либо никакое другое!

КОНТРАБАС. Это неслыханно! Я не позволю! Скорее она выйдет за любого, чем за этого!

ДРУГ. За меня!

КОНТРАБАС. Да будет так!

ВИОЛОНЧЕЛЬ. Ну уж нет! Лучше тот, чем этот!

ДРУГ (Контрабасу). О, контрабасейший! Ты приблизил меня к себе! Ты воздал мне хвалы, ты хочешь выдать за меня свою дочь, но неужели же ты не можешь?

КОНТРАБАС. Скрипка! Подойди ко мне!

ФАГОТ. Дорогой Контрабас! Не делайте вашу дочь несчастной, подумайте, что с ней будет, когда он увезет ее в свою страну!

КОНТРАБАС. Хорошо. Спросим у нее. Скрипка, а ну выйди за него. (показывает на Друга.)

СКРИПКА. Никогда!

КОНТРАБАС. Выйди за Трубу!

СКРИПКА. Прямо сейчас!

ДРУГ. Все понятно. Прощай!

КОНТРАБАС. Вы куда, дорогой Друг?

ДРУГ. Я сюда. Уже возвращаюсь.

КОНТРАБАС. Рад вас снова увидеть. А откуда вы сейчас?

ДРУГ. Там о вас хорошо отзывались. Я пришел сказать вам об этом.

КОНТРАБАС. Спасибо. Я вас тоже очень люблю и на этом умолкаю.

ТРУБА. Зато у меня есть что сказать. (Другу.) Вы!

ДРУГ. В чем дело?

ТРУБА. Подойдите ко мне!

ДРУГ. Говорите оттуда.

ТРУБА. Это для вас нет, а для меня законы товарищества святы. Я всегда говорю про это, а он ни разу не сказал. Что же это за друг такой, которому на товарищей — тьфу! Отбил невесту, меня оставил одного, а сам долго не показывался. А она там с ним, а не со мной.

ДРУГ (всем). Все это вранье!

ТРУБА. Нет, нет! Я честный человек и хочу жениться, значит вдвойне честный.

ДРУГ. Говорит, что хочет жениться, а сам влюблен — дурак! Жениться можно только с холодной головой.

ТРУБА. Он прав. Это было время, когда я только ее увидел, был весь в предчувствиях, в отчаянии, страдал и вышел обновленным. Я ничего не замечал и, конечно, ее тоже. Ну, а он — хитер! Ведь знал, что я занят, что погружен в себя и тайно в это время соблазнил дорогое мне существо! Ну нет! Если хотите дружить, то женитесь на общих основаниях, а будете ссориться, то я вас на свадьбу не приглашаю!

ДРУГ. Ну почему мне так не везет? Почему однажды перед ним не предстала другая, еще лучше этой, и тогда эту, уже немилую, я бы взял за себя, а вы бы благодарили меня, что я избавил вас от обузы, и мы остались бы друзьями. А? Давай?

ТРУБА. Но где она — лучшая?

ДРУГ. У вас нет воображения. Представить ее себе плохой вы не сможете. А я смогу. Уже смог. Прощайте все. А я ухожу искать чувствительного друга, способного к иллюзиям и которого, значит, смогу одурачить во всем. (Кланяется. Уходит.)

СКРИПКА (бросается к Виолончели). Мама!

ВИОЛОНЧЕЛЬ. Что с тобой, милая?

СКРИПКА. Он будет жалеть обо мне, а вернуться не сможет, а я бы его пригласила!..

ВИОЛОНЧЕЛЬ. После всего?

СКРИПКА. Только теперь!

ВИОЛОНЧЕЛЬ. Что ты! Ни о чем не жалей! Посмотри на жениха, как он молод, как сияют его глаза! Он боролся за тебя и победил! Пойдем, пойдем со мной. (Уводит.)

КОНТРАБАС. Что ж! Раз так, я, Контрабас, приглашаю всех сегодня на свадебный ужин!

ФАГОТ. Я пойду!

ЖЕНА. Мы пойдем!

ГРОБОВЩИК. Без меня не обойдется!

ТРУБА. Что ж, раз так, я — Труба, зову всех завтра на свадебный концерт!

КОНТРАБАС. Ха! Он достоин меня!

ФАГОТ. Хочу пожелать, чтоб ваш праздник прошел так же весело, как мои похороны!

КОНТРАБАС. Согласен! Но где невеста?

ТРУБА. Я слышу ее голос! Смотрите туда! Это она! (Из глубины появляется Скрипка в подвенечном платье. Ее ведет Виолончель.)

КОНТРАБАС (подходит к Трубе). Смотри не потеряй ее!

ФАГОТ (подходит к Трубе). Смотри, ах, как она мила!

ЖЕНА (подходит к Трубе). Смотри, как тебе повезло с невестой! — и умница, и красавица!

ГРОБОВЩИК (подходит к Трубе). Да, что правда, то правда.

КОНТРАБАС (Трубе). А что, брат, молчишь, глаза зажмурил?

ТРУБА. Люблю верить...