Первый и последний панк России.

Хочется дико материться, кататься по полу, дрыгая ногами и брызгая слюной. Вчера ночью пришла домой и на автоответчике прослушала записку с приглашением принять участие в "вечере памяти Андрея Панова". Подумала, что это чья-то гнусная шутка, потому что я знаю только одного Андрея Панова, это который Свинья, горячо любимый мною питерский интеллигент и единственный настоящий русский панк. Я делала его развеселые концерты в Москве в 80-х, начале 90-х и, хотя он и поседел к моменту нашей последней встречи, но никто этого не замечал. Мы с ним почти ровесники, он никак не мог умереть. Это злая и неуместная шутка моих недругов. В два часа ночи я начала обзванивать всех своих московских знакомых, которые не могли бы не знать об этом. Илья Смирнов, делавший первый концерт Свиньи в Москве в начале 80-х на какой-то подмосковной даче, удивился моим ночным страхам и вопросам. Он не слышал ни о чем таком. Сергей Гурьев, автор некогда нашумевшей статьи в ЗОМБИ "Свинья в Масгве", не ночевал дома. Сергея Летова и Андрея Сучилина, писавших в июне этого года альбом со Свиньей, тоже не было дома. Вадим Гущин, автор СКРИНовской страницы "Русская маргинальная культура", первый раз услышал от меня о возможных непрятностях у Свина. Стала звонить в Питер. Известного "рок-дилетанта" Житинского нет дома. Дозвонилась до Бурлаки, бывшего редактора одного из известных питерских рок-самиздатовских журналов. Недовольный голос сонного Бурлаки сразу изменился, когда он понял, что я ничего не знаю о смерти Андрея Панова. Он посочувствовал мне. Да, Андрей умер 20 августа от гнойного аппендицита. Черт возьми, пьяный, веселый, грустный, хулиган, интеллигент, матершинник на сцене, не говоривший в общении со мной ни одного грубого слова, как он жил в эти последние годы новых отношений и "новых людей"? На что он жил? С кем он пил? Как умудрялся приезжать в Москву и писать альбомы? Не знаю. Не общалась с ним, но знала, что в любой момент могу позвонить, встретиться, учудить что-нибудь веселое. Была готова и к его, некогда довольна частым, ночным звонкам из Питера. Как-то помню часа в три ночи в телефонной трубке раздался его обиженный голос: "Комета, ты о чем там думаешь?" "По поводу...?"- вопросила я. "А что, день рождения батьки в Москве справлять не будем? Все же столетие, это тебе не фиг." Я изрядно смутилась, так как речь, по-видимому, шла о столетии батьки Махно, а это уже политика, а я от всякой политики всегда далека была. 1989 год. Но нельзя было позволить обмануться во мне этому ночному доверчивому голосу. Он был уверен, что Комета может все и ничего не боится. И я сделала в ноябре 1989 года в ДК Аэрации в Москве дико стремный сейшен, посвященный 100-летию батьки Махно, после которого по всем районным инстанциям Москвы была разослана директива "найти организатора и немедленно сообщить о нем в соответствующие организации". Свинья был, как всегда, неотразим в своем тихом, мягком опьянении и дикой разнузданности на сцене. Это была свобода отрыва, а не какое-то примитивное хулиганство, так свойственное разным мелкотравчатым псевдо-панкам, типа многочисленных "тупых", "уксусов", "анчей", и прочих идиотов. Они все так и стали или просто забулдыгами, или папиками, отягощенными пузом, сисястой бабой и поношенной иностранной машиной. А Свинья ходил все в том же красном свитере и тельняшке, писал новые песни и пел старые. Но он уже не знал моего нового номера телефона, да и вообще я уже ушла куда-то... казалось, вперед... Не знаю. Я-то слышала о его приездах в Москву, все откладывала встречу с ним. Думалось, что это не к спеху, что успеется. Вот буду открывать в Интернете "Авторскую энциклопедию Кометы" и обязательно позову его выступить и выпить в СКРИНе. Черт, черт, черт... Я не хочу, чтобы он умер. Не хочу "концерта памяти...". Не хочу... Заплакала ночью. Сейчас тоже в глазах противно. Я не была близка с ним, я не видела его уже несколько лет. Но почему же так больно? Этим летом я частенько напевала " Мне ничего не надо, лишь только дельтоплан". И становилось веселее. Что я буду напевать сейчас?
Еще надо бы рассказать о знаменитом концерте группы Свиньи "Автоматические удовлетворители" с московской "Среднерусской возвышенностью", о моих мучениях с ним на сейшенах в общежитиях МГУ, об "АУ" на Сырке в 1987, о.... Не хочу. Потом. Может быть. Сейчас мне так плохо.

Комета.