28-летие СКРИНу. Размышления о…
Страстью длинной, безмятежной
Занялась душа моя,
Ирис дымный, ирис нежный,
Благовония струя,
Переплыть велит все реки
На воздушных парусах,
Утонуть велит навеки
В тех вечерних небесах,
И когда предамся зною,
Голубой вечерний зной
В голубое голубою
Унесет меня волной…
Каждый год 31 декабря мы с друзьями… нет, не ходим в баню, а думаем о том, что прошел не только еще один календарный год, но и еще один год жизни СКРИНа. В суете тиктоков, рилсов и шортсов еще один год с нами был аналоговый сайт, хранящий ценные крупицы архивов, художественных работ в цифре, статей и, конечно, наших материалов к годовщине СКРИНа, в которых мы подводим итоги года. 2024 стал годом обращения к себе – я задала простой вопрос, который не задавала годы: а чего я хочу? Из этого выросло не кардинальное, но необычное решение: имея за плечами благополучно (и краснодипломно, что уж перед вами тушеваться) законченные бакалавриат и магистратуру, снова ворваться в мир учебы. Но на этот раз исключительно по зову сердца, которое всегда благоговело при слове «кватроченто» или «Голубая роза». Взяла ноги в руки и получила грант на обучение от Третьяковской галереи на совместной программе с альмаматерным МГИМО на искусствоведа-галериста. «Нормальная» работа пока тоже со мной и кормит меня физически, пока такая учеба – духовно. Что из этого получится, вы знаете кто знает.
Так что 2024 прошел под эгидой беготни из офиса в высокие прохладные залы Третьяковских галерей. Кстати, сегодня их три с половиной: главное здание и Инженерный корпус на Лаврушенском вы наверняка помните по школьной экскурсии, а вот Новая Третьяковка на Крымском валу стала пристанищем всего русского искусства ХХ века от авангарда, до соцреализма, сурового стиля, русского импрессионизма и концептуализма вплоть до постперестроечных времен. И даже это еще не все. Пройдя по Лаврушенскому чуть подальше, вы увидите совсем новое здание на Кадашах – кирпично-стеклянное модерновое строение, которое сейчас показывает свой magnum opus «Передвижники». Если вдруг для вас это слово все еще про скучные картинки из школьного учебника, сходите с экскурсией (или со мной;)), потому что я всю жизнь считала приснопамятных прилетевших грачей Сурикова унылейшей картиной, а после лекций с куратором выставки Татьяной Юденковой стояла перед ней полчаса, высматривая национальную русскую идею. Вообще изучение искусства дает приятный бонус – теперь ты смотришь не на рандомную даму в смешном парике, а на портрет Екатерины II кисти Левицкого с тыщей смыслов про маки, которые она бросает на жертвенник Фемиды и кораблями на заднем фоне. Абсолютно непонятно, как это поможет жить на практике, но знать это – дикий кайф.
Лавируя между
работой и учебой, я умудрилась укатить летом на две недели на Сахалин без
теплых вещей (не совершайте моих ошибок!) А всё родители, которые съездили туда
год назад и потом 366 дней соблазняли меня рассказом о заповедных местах
Дальнего Востока. Уже лететь на Сахалин прикольно – 8 часов в самолете, а ты
все еще в России. Да и сам островок не островного размера – можно объехать
маршруты в сотню километров и даже не выбраться из его южной части. Столица,
Южно-Сахалинск, небольшой, но достойный город. Военные и исторические музеи,
художественная галерея, музей Чехова, ибо ну а как же, фуникулер и куча
японщины в контексте кухни и сувениров – вот неполный список того, что может
там порадовать. Но мы явно забирались в такую даль не для этого, ведь так?
Первое, куда мы рванули на машинке с ооочень большими
колесами – это мыс Крильон, самая южная точка острова. Мы тряслись по
знаменитым местным ухабам не пойми сколько часов, я ворчала, но все во мне
замерло в тот самый момент, когда мы неожиданно выехали на побережье и спокойно
покатили вдоль бескрайнего моря, глядя как на песок набегают волны, принося с
собой ракушки и крабом. На Крильоне был один из самых ярких моментов
путешествия: стоять на утесе, глядеть на море и видеть на самом горизонте
плывущую в дымке Японию и что еще? Конечно же швырять камушки с крутого бережка
далекого пролива Лаперуза – что я и буквально сделала под песню Танича.
Следующей моей остановкой стал мыс Евстафия, красивейшее место из увиденных за поездку. Иссиня-черное море, изредка прорезаемое белой пеной и бирюзовыми отмелями, бьется о высоченные скалы, покрытые изумрудной травой с красными, оранжевыми, фиолетовыми цветами.
На следующий день озеро Буссе разрешило мне вторгнуться в потешных резиновых сапогах до пояса на свою территорию и собрать пару кило устриц, которые в таком антураже даже не казались больше невкусным сгустком соленой слизи. Ну а после меня ждала достопримечательность Сахалина со всех сувенирных открыток – маяк Анива. По новым правилам, туда нельзя высаживаться, просто чапаешь на лодке часов сто, смотришь, представляешь, как было бы хорошо дауншифтнуться и остаться тут смотрителем, и чапаешь обратно.
А дальше мыс Птичий со знаменитой фотолокацией в виде арки из скал, Чертов мост, до которого нужно идти пару часов по шпалам подобно герою Макарова, опоздавшему на последнюю электричку, и как вишенка на торте – съеденный на берегу Японского моря камчатский крабище.
Итого, моя первая и, надеюсь, не последняя поездка на Дальний Восток была яркой и насыщенной, хотя я изрядно померзла и поворчала на отсутствие солнца и на то, как сложно было ее организовать. Вообще этот год вышел очень русским в плане поездок, ибо так сложилось, что все они были в пределах страны. Помимо Сахалина, судьба занесла меня в Тулу, Питер и долгожданный Рыбинск, где снималась нетленка «12 стульев» с Гомиашвили и бизнес всего города сделал своей фишкой вывески в дореволюционном стиле.
Дарина
