16 декабря в нашем любимом клубе ДОМ выступала израильская (то бишь русская еврейская) группа «Крузенштерн и Пароход». Мы редко сейчас выбираемся даже в ДОМ – рутина заела. Поэтому выползли на этот сейшен для «поправки здоровья». Ведь клезмерская музыка – очень весёлая и позитивно простая, как всякая фолковая. Душа просила именно этой простоты и веселья. Концерт задерживался изрядно. Минут на 40. Захотелось домой. Наконец, ведущий (очаровательное миниатюризированное подобие Коли Дмитриева, лысое и начинающее отращивать бороду), объявил, что мы ждали Дмитрия Диброва и дождались его. Присутствие в зале множества субтильных девиц с глуповатыми лицами, сразу стало понятным. Дибров вышел на сцену, осчастливив присутствующих своими восторженными трелями о какой-то бурятской диве Эржене Санжиеве, «такой талантливой и самобытной», каких из Бурятии к нам никогда не доходило. А сопровождать нововырощенный алмаз дибровских копей будет молодой (!) гитарист Кравченко. Я протёрла очки: на сцене сидел с гитарой известный всей Москве гитарист стиля фламенко Лёша Кравченко, слегка пополневший за последние годы, но почти такой же, как и 10 лет назад, когда его узнали и полюбили столичные непопсовые меломаны. Судя по всему, Дибров узнал о его существовании пару недель назад. Ладно, посмотрим на «бурятский самородок».

На сцену выпорхнула дама новорусской внешности и одежды и под минусовую «фанеру» что-то там запищала. Давненько ДОМ не слышал «фанеры», да и мы тоже. Эти стены, в которых не раз пела неповторимая Саинхо Намчылак, замечательная группа из Бурятии «Намгар», целая плеяда талантливых бурят и тувинцев с горловым пением, в традиционных нарядах и со старинными инструментами. А я и вообще ещё помню ребят с Алтая на рок-фестивале СЫРОК – группа «Биосинтез», с мортальными символами древней алтайской в дизайне костюмов и музыкальных инструментов, уникальными горловыми вокальными партиями, накладываемыми на звук электрической гитары и барабанной установки. Это было ещё в 80-х годах. И вдруг сейчас мне преподносят какую-то халтуру под соусом «экзотик» как что-то совершенно новое, только что найденное каким-то телевизионным поппером в драной фирменной майке. Умереть и не встать! Пришлось выползти из зала: какого чёрта я припёрлась сюда в этот противный зябкий декабрьский вечер. Дура набитая. Сидела бы дома, слушала «Даб сайд ов зе мун» (флойдовский альбом в чумной даб-обработке каких-то черномазых обдолбаев). И так хорошо бы мне было… Когда восторженный идиот Дибров свалил наконец, уведя с собой толпу блондинистых тёлок из зала, мне как-то уже было не до клезмерской музыки. Возможно поэтому я не заценила «Крузенштерн и Пароход». Мне это показалось вторичным и скушным после Псоя Короленко и Лёни Сойбельмана. Я почувствовала себя старой и слишком много повидавшей тёткой, которую уже не удивишь только слаженной ритм-секцией или гуттаперчевым лицом вокалиста. Хочется ещё чего-то, чего раньше не видела. Или наоборот того, что уже грело когда-то душу.

,Н,К,