Наша встреча была - в полумраке беседа
Полувзрослого с полудетьми.
Хлопья снега за окнами, песни метели…
Мы из детской уйти не хотели,
Вместо сказки не жаждали бреда…
Если можешь - пойми!
(Марина Цветаева).

        Не знаю, смогу ли я передать те сложные ощущения и странные мысли, которые путаются во мне после пребывания на этом фестивале. Они также неоднозначны, как мое отношение, скажем, к поэзии Цветаевой: с одной стороны, как филолог и, естественно, почитатель талантливого обращения со словом, я не могу не отдать должное таланту этой дамы, но, с другой стороны, жесткость бытия Цветаевой, не совпадающая с ее чисто женской чувственностью и какой-то показной мелодраматичностью ее поэзии вызывает чувство неловкости и какого-то стыда за нее, за это грубое несовпадение нежного слога и самого низкого жизненного эгоизма, мазохистского ковыряния в своих болячках, самое главное, полного равнодушия к самому святому в жизни - к своим детям. Да простят меня любители и знатоки Цветаевой - я все же не о ней пишу и ни в коей мере не претендую на объективность, достоверность оценок и прочее. А собираюсь я рассказать о кукольном фестивале. Да-да, о куклах, детях и тех взрослых (или "полувзрослых"), которые все это совершали. Уже второй раз в Москве проходит Международный фестиваль им. Сергея Образцова. Проходит, естественно, в театре Образцова и под эгидой министерства культуры и фонда Образцова. С восторгом мы восприняли известие о том, что нам разрешили снимать спектакли фестиваля и присутствовать на всех фестивальных мероприятиях. В Москве почти никто не знал и не слышал об этом фестивале. Даже когда он уже начался сюжеты о нем по ТВ быль столь мимолетны и бесцветны, что это просто поражало. Надо же суметь так бездарно говорить о таком ярком и красивом мероприятии! Мы снимали, что могли, на сколько хватило денег на кассеты, как удавалось вырваться из повседневной работы. Поставили на трансляцию 18 октября церемонию открытия фестиваля и первый спектакль после церемонии театра из Барселоны "Ла коника". Я просто оцепенела от удивления, когда мы узнали, что эту трансляцию смотрели в Бразилии, Израиле, Египте и совершенно разных уголках мира. Причем смотрели весь вечер! "Значит это кому-то нужно". Значит не только нам так хотелось праздника. Хотелось до дрожи, до мурашек на спине. Хотелось почувствовать восторг и трепет, как в детстве от посещения кукольного театра: гаснет свет, специфический запах пыльных плюшевых кресел зрительного зала и… начинается совершенно иная, шумливая, суетливая, такая замечательная кукольная жизнь. Как давно у меня это было. И как вдруг взгрустнулось из-за этого. Хотя я никогда и не хотела снова стать маленькой, беспомощной, когда все время только ешь и спишь, а впереди нудная школа, ошибки и бесконечное самоутверждение, любовь, разочарование, потери, борьба. Но именно сейчас вдруг захотелось обычного детского праздника. Все кукольные спектакли, которые мы смотрели на фестивале, отнюдь не воссоздавали восторги голопопого детства. А посмотрели мы немало.
        "Тени найденных вещей" испанского театра "Ла Коника" - это своего рода видеоарт. Очень искусный, виртуозный, но достаточно абстрактный. На большом экране под интенсивный саундтрек двигались тени предметов, найденных, как утверждалось, на улицах (читай: на помойках) Барселоны. Пружинки, палочки, какие-то рамки, проволока. Все очень замечательно. Но…
        Театр марионеток "Кукольный дом" из Питера показал "археологическую поэму по мотивам новеллы А.Франса "Святой сатир". Да, спектакль "Сон фавна" был фееричен, музыкален, ярок, праздничен, ёрничен (нет, кажется такого слова нет, но как же еще назвать вызывающие у публики восторг сцены драки огромными фаллосами, откровенно эротические кукольно-телесные формы и телодвижения нимф, дриад, кентавров?) Понимаю, это тоже не для детей. Исключительно для взрослых. Поэтому отставить ностальгическое голопопство. Но когда в конце возник отнюдь не античный скелет, ибо у антиков вообще было мировоззренчески невозможно наличие скелета в повествовании, ибо даже в загробном мире все телесны и существуют, а после традиционного сжигания тела в быту, костей древние греки и римляне не собирали, ибо их души отправлялись во вполне определенное путешествие к Стиксу, обретая вполне определенные чувственно-визуальные образы. И эти образы были отнюдь не гнилыми скелетами, как на гораздо более поздних средневековых иконах и фресках. Поэтому сентиментальные объятия маленького фавна со скелетам в натуральную величину в гробоподобном ящике вызвали у меня какое-то тошнотворное ощущение рекламного ролика сериала "Убойная сила-2". Да, чудесные куклы, яркие декорации, искусные кукловоды. Но…
        Спектакль "Грустный принц" сербского театра из Банья Лука. В Большом зале много школьников. Великолепный звуковой ряд. Виртуозное сочетание театра теней, живых актеров и объектов. Трудно даже представить, как все это сделано! На сцене метания, трагические переживания юноши, разрушающего не нравящиеся ему образы, которые он сам и создает. Сложные психологические коллизии, эстетическая деструкция личности, болезненная страсть прямо захлестывает зал… полный детей. Все красиво, технично. Но…
        Еще один питерский театр "Потудань" с "марионеточно-петрушечным представлением по мотивам повести Н.В.Гоголя "Невский проспект". Камерный зал, интимный полумрак, программки на английском языке, так как "театр много выступает за рубежом". В начале 90-х ко мне из США по линии клуба "Ротари" приехало несколько американских подростков. Мы их все пытались в музеи сводить, в Архангельское, Коломенское полюбоваться соборами, усадьбами, а они все норовили с фотоаппаратом поснимать наши помойки, нищих в переходах, пьяниц заблеванных. Я никак не могла понять, почему именно это их интересует. Ну нет у них на улицах маленьких американских городков нищих, а дисциплинированные пьяницы пьют алкоголь, пряча бутылки в пакетики, так ведь и дворцов XVIII века у них тоже нет? Золотых куполов и сияющих красавиц Венецианова, дивного Врубеля и нежного Чайковского в Большом они там у себя и никогда не увидят. Так что же они? Вот такой "феномЕн" зарубежного обывателя. Им, этим любителям русской мрачной действительности, наш Достоевский и Гоголь - подарок и пикантный десерт к излишне жирному и красивому рождественскому столу. И такой подарок театр "Потудань" им делает. Причем регулярно. Куклы их дивно пластичны, декорации искусно мрачны, находка со смыванием черной краски с изображенного на заднике пейзажа Невского проспекта - потрясает. Грязные разводы стекают под черноперчаточными дланями, неизбежными, как наша судьба. И все остается в серых подтеках. И безысходность полная. Все это воссоздано с точностью почти гениальной. Но…
        Мы устали от всего этого мрака. И решили посетить какие-то совсем детские спектакли. Чтобы все-таки… праздник… светло…. детство…
        Выбрали гарантированную сказку "И снова Андерсен…" республиканского театра кукол из Ташкента. На сцене Большого зала действительно сказочные декорации андерсеновского городка, с башенками, мостками, огнями в окошках. Я срочно вызвала из дома бабушку со своей маленькой дочуркой: тут уж точно им можно отдохнуть и развлечься. Они приехали почти к середине спектакля. Когда мне уже поздно было останавливать их. Оказалось, что этот спектакль по одной из самых мрачных сказок Андерсена про замерзшую в новогоднюю ночь маленькую девочку-сироту. Когда загробный голос ее умершей матери позвал ее за собой, моя маленькая дочь на весь зал спросила: а где ее мама? а почему все ее друзья, гусь, снеговик, печка исчезают? Мне ужасно не хотелось говорить с дочерью об этом. Я вообще не считаю нужным говорить с детьми о смерти, о предательстве - у них всего этого будет еще предостаточно в грядущей жизни. Пусть сейчас хоть чуть-чуть они поживут в безусловно светлом и радостном мире, огражденные нашей любовью и заботой от всего мрачного. У ташкентского спектакля прекрасный художник, простые, но яркие сцены с елкой, танцующими гирляндами, падающим снегом - беспроигрышно эффектны. Но…
        Мы больше решили не рисковать. И сводили ребенка на казалось бы гарантированно радостное зрелище: английский "Панч и Джуди". Тем более, что нашего традиционного Петрушку она уже знала из наших видеосъемок театра Александра Грефа. И именно Греф восторженно расписывал Панча Конрада Фредерикса: безумно смешно, лучший Панч в мире. Вокруг этого спектакля была раздута целая история с запретом видеосъемок не только телевизионщикам, но даже нам, с жестким контролем со стороны администрации театра Образцова на предмет фотографирования и вообще пребывания в зале людей. Все было нелепо. Конрад конечно же разрешил именно нам снимать. Зал был полупуст. Спектакль длился всего 23 минуты. Думаю, что англичанин не знал, что дети заплатили за вход по 150 рублей и это немалая сумма для средней зарплаты их родителей. Говорят, он просто был не в настроении, поэтому все происходящее было так вяло. Но грубоватые шутки, типа пердения Панча или засовывания сосиски ему между ног - явно не настроенческие импровизации. Это специфический грубоватый английский юмор, из которого позднее вышли разные там Бенни Хиллы и прочие фекально-кухонные англоязычные остряки не только Англии, но и современных США. Там сейчас обожают слово "насрать" и видеоклипы поп-исполнителей с унитазами. Нам все это как-то чуждо. И дочь опять на весь зал спросила во время гробового молчания и перекладывания Панчем убиенных им кукольных согероев: он их насовсем убил? Я просто изозлилась. Ну, ладно, я - хоть и не слишком жизнерадостная особа, все же стараюсь сдерживаться при детях и посторонних. Но целый фестиваль некрофилических настроений и тенденций - это просто бред! Да еще когда вокруг мерзкая московская поздняя осень, постперестроечный бардак, бесконечные бандитские разборки и трупы по ящику в новостийных и художественных программах, отмена вечерних мультфильмов по каналу Культура, сокращение "Спокойной ночи, малыши" до убийственно коротких 5 минут. А тут еще этот Панч! Взрослые после спектакля ворчали о 150 рублях за 20 минут, дети не хотели расходиться - они ведь нарядились для праздника, а тут даже оглянуться не успели, как пора уже одеваться и уходить на сырую, промозглую московскую улицу. Почему-то мне стыдно было смотреть им в лица. Хотя я уж тут совершенно не при чем. Хотя мы с дочерью еще остались на "Петрушку" театра "Бродячий вертеп" Александра Грефа. Впервые за дни фестиваля хоть чуть я отдохнула душой: все светло, музыкально, радостно. Да, что там говорить, я ведь уже писала об этом.
        Но настоящий праздник все же состоялся у нас всех. И у моей дочери. На следующий день меня почти насильно затащили на сказку семейного театра из Кургана "Конек-горбунок". Это такая сказка, о которой надо говорить отдельно и много! Что я и сделаю в другой раз. С восторгом и наслаждением!

Н.К.