Протест молодежи во Франции и ответ властей: версия 2007

25 ноября дети африканских эмигрантов Мухсен, 15 лет, и Лакхеами, 16 лет, ехали по своему кварталу в Париже на мопеде.
На перекрестке в них врезалась полицейская машина. Оба юноши погибли на месте.
Вскоре после аварии на улицы предместья вышли первые демонстранты.
Бунты бедных предместий Парижа почти повторили события двухлетней давности (сжигали автомобили, громили офисы и магазины), 
с той разницей, что в этот раз жертв стало больше: молодежь впервые стала использовать оружие.
Волнения продолжались до середины декабря.

О разнице событий 2005 и 2007 гг. мы говорим с Александром Тарасовым, содиректором Центра новой социологии и изучения практической политики «Феникс»:

- Французская пресса указывает на большую разницу между событиями 2005 и 2007 гг, утверждая, что сейчас степень отчуждения жителей бедных пригородов и остальной части общества резко выросла.

- Чтобы понять, чем вызвана новая волна беспорядков, нужно пояснить, что сделал Саркози. У нас ведь об этом просто не знают. Саркози перестроил работу полиции (причем он это сделал, еще будучи министром внутренних дел). Как полиция выглядела до Саркози? Был полицейский участок, и были, говоря понятным нам языком, участковые – те самые пресловутые французские ажаны. Ажан отвечал за свою территорию, всех знал и мог по этой территории ходить пешком, ездить на велосипеде, на машине, на мотоцикле, но он контактировал с людьми. В большей или меньшей степени существовало взаимное доверие – между ним и населением. Саркози эту систему ликвидировал, он превратил полицейские участки в своего рода вооруженные опорные пункты. Ажаны, контактировавшие с населением, исчезли. И вместо них районы стали патрулироваться на автомашинах. Эти патрули перестали общаться с населением. Те, кто раньше там работал и общался с местными жителями, были просто отправлены на пенсию или переведены на другую работу, конторскую. В результате полицейские стали вести себя как армия оккупантов на территории врага. Приезжает патруль, не разбираясь, кого-то хватает, бьет, тащит в кутузку. В первую очередь так ведет себя полиция в «неблагополучных районах», в HLM-ах, кварталах дешевого жилья. И местное население в таких районах стало воспринимать полицию как оккупационную силу.

- Любопытно, как французы наступают на очень старые грабли. После антиколониального восстания 1919 года в Египте британцы попытались разобраться, почему им не удалось получить упреждающей информации. Выяснилось, что причин две. Во-первых, местная полиция, набранная из местных жителей, и работавшая по принципу участковых, была из-за первой мировой войны милитаризирована, и население стало воспринимать полицию как армию. Началось отчуждение. Вторая причина – внедрение автомобилей. Если до войны британские агенты, т.н. PO (political officers) разъезжали по стране на ослах и верхом, то теперь их пересадили на машины. Они начали носиться на этих автомобилях, и потеряли контакт с людьми. 

- При этом во Франции общение с местными стало еще и не поощряться. С этими мобильными группами просто по-человечески стало невозможно общаться. У них сменились показатели работы. И у них сменился имидж. Туда набрали молодых ребят, которые стали себя воспринимать этакими суперменами.

- То есть сменилась не только структура, но и кадровый состав?

- Да. Он сильно омолодился. Опытных работников сплавили на пенсию. А молодежь, набранная Саркози, сразу стала вести себя как оккупационные войска, как герои голливудских боевиков, робокопы и судьи дреды.

-  А этнический состав полиции изменился?

- Нет, не изменился, резкого притока кадров из этнических меньшинств не произошло. Но этого сейчас и не требуется. Нынешняя молодежь из семей так называемых иммигрантов прекрасно говорит по-французски. Они как раз по-арабски в значительной степени не говорят. Есть социологические исследования, которые показывают, из них менее 25% способны свободно говорить на арабском или на языках банту. Точно так же, изучая так называемую исламскую молодежь, французские социологи обнаружили, что мечеть посещают и норм ислама придерживаются лишь 14% этой молодежи. Это смехотворная цифра.

Произошла удивительная вещь: раньше французские «участковые», сплошь этнические французы, могли находить общий язык с жителями иммигрантских кварталов, плохо говорившими по-французски и плохо укорененными во французскую культуру. Эти иммигранты уважали ажанов, а ажаны пытались понять иммигрантов, вникнуть в их культурные особенности. Сейчас всё наоборот: язык один, культура одна, а вместо взаимопонимания – взаимная ненависть.

- Предусмотрена ли для французских полицейских какая-либо специальная подготовка для работы в таких районах?

- Конечно, те, кто работают в центре Парижа, служат в привилегированных условиях. А те, кто работают на окраинах, проходят обучение по сильно облегченной программе подготовки контртеррористических групп. То есть их изначально ориентируют на то, что население в их районах – это что-то вроде террористов, только террористов-дилетантов. Вот они эти знания и реализуют на практике.

- Если помните, мы говорили в прошлый раз о том, что после волнений в Париже в 2005 году были созданы общественные объединения, которые должны были выражать мнение молодежи окраин.

- Да, такие объединения были созданы, но на самом деле они должны были выступать в поддержку Саркози. Это была просто предвыборная туфта. Набрали какое-то количество успешных людей – певцов, спортсменов и т.п., они в предвыборной кампании засветились, Саркози стал президентом, и эти объединения стали не нужны. Тем более, как выяснилось, успехи у них очень скромные. Никаких электоральных побед Саркози в этих районах не одержал. Выяснилось, что большая часть иммигрантской молодежи вообще не участвовала в выборах. И уж тем более не голосовала за Саркози. Тот пытался агитировать в этих кварталах. Но в него, как известно, яйцами и помидорами кидались, кричали всякие оскорбления.

- Но если они не участвовали в выборах, а общественные организации их не представляют, то отчуждение, получается, действительно растет?

- Разумеется. Будет повод – будут новые беспорядки. В случае Вилье-ле-Беля даже неважно, правда ли, что полицейские не оказали сбитым подросткам медицинскую помощь и не подпускали к ним других. Хотя это вполне могло быть, потому что расистские настроения в полиции сейчас очень сильны. Тем более, что они в какой-то степени поощряются: те, кто в 2005 году действовал жестко, были поощрены, те, кто был ранен, получили награды. А поведение тех, кто пытался снимал напряжение путем переговоров, стало предметом служебного разбирательства. Сейчас создана система, которая будет провоцировать беспорядки – был бы повод.

Насколько сейчас, после реформ Саркози, во французской полиции распространены ксенофобские и, в частности, фашистские настроения, легко понять хотя бы из довольно известной истории с приемным сыном знаменитого французского левого философа Алена Бадью. Бадью усыновил мальчика-африканца. И вот этого африканского подростка за полтора года без всяких оснований арестовывали шесть раз. На подростка надевали наручники, доставляли в комиссариат, там его унижали, били, расистски оскорбляли, привязывали к скамье. Иногда это продолжалось до двух суток. Последний раз его арестовали по обвинению в краже велосипеда. Когда выяснилось, что велосипед он не крал, его обвинили в… «подозрении в коллективном хулиганстве»! Понимаете, в подозрении! Конечно, Бадью – мировая знаменитость, ему удавалось каждый раз вызволить сына из комиссариата. Но ведь не у всех чернокожих подростков отец – знаменитый философ! Можно себе представить судьбу остальных.

- Есть ли аналог такой полицейской системы где-то еще в Европе?

- Насколько я знаю, Саркози перестраивал эту систему под американский образец. Так вела себя полиция в негритянских гетто. Но сегодня в США в полицию набирают представителей разных этнических групп. Это общепринятая практика, в том числе и потому, что так легче понимать население. Ведь сленг чернокожих – это наполовину жесты, точно так же как сленг «чиканос» и пуэрториканцев. И если вы эти жесты не знаете и не используете, местные вас не поймут, а вы не поймете их.

- То есть во Францию перенесен худший вариант американского опыта?

- Это американский опыт 60-х годов, провалившийся опыт, опыт, породивший негритянские волнения. Кстати, если помните, во время предыдущих беспорядков часто звучали обвинения в том, что Саркози всё это специально устроил, чтобы выиграть выборы. Что замысел был такой: оторвать часть электората у Ле Пена и запугать часть центристов. Это выглядит очень правдоподобно. Именно так и случилось: часть центристов проголосовала за Сарко, а бывшие лепеновцы ушли к нему на две трети.

- Если помните, события 2005 года вызывали резкую исламофобскую реакцию российской прессы, сейчас повторилась та же история?

- Во Франции освещение этих событий было трудно ксенофобизировать, потому что как раз перед этим прошла мощная волна социальных выступлений: всеобщая забастовка транспортников и государственных служащих, мощные выступления студентов и лицеистов и т.п. И все понимали, что это звенья одной цепи: сначала к власти пришел Саркози, а теперь все увидели, что он делает – ограничивает социальные права. Естественно, французы встали на защиту своих прав. За Саркози, кстати, проголосовали не крупные города, а провинция, это надо учитывать.

А у нас опять стали высасывать из пальца «исламский фактор». Появились выдающиеся в своем роде публикации. В частности, совершенно профашистский по языку, системе образов и мышлению материал некоего Сергея Балмасова «В северных пригородах Парижа установился исламский халифат». Показательно, что эта статья появилась не в какой-нибудь газетке фашистской Народной национальной партии или на сайте «Славянского Союза», она была опубликована на вполне респектабельном пролужковском ресурсе NewsInfo. Просто невозможно пересказать все ультраправое вранье, которое есть в этом материале. Там и измышления, что якобы французская полиция «усилиями социалистов и коммунистов» превратилась в толерантных «ряженых клоунов» (мы знаем, что в реальности все наоборот), и известная нам по Буковскому сказка, будто левые специально увеличивали число «цветных» иммигрантов, чтобы за счет них расширить свой электорат. И классические расистские истории о «цветных», которые-де массами насилуют этнических француженок. И бредовые рассказы о том, что бунтующие подростки заливали комиссаров полиции серной кислотой, а «всех белых, имевших неосторожность» оказаться у них на пути, «избивали и грабили», а потом «подожгли местный вокзал», чтобы таким образом затруднить свою депортацию «на историческую родину» (напоминаю, что они – граждане Франции и, следовательно, по французским законам, никакой депортации не подлежат!). Там Балмасов выдал заведомо провокационный бред, что якобы в октябре 2005 года бунтовавшая молодежь из пригородов устроила во Франции «джихад», а события ноября-декабря 2007 года вообще были организованы по указанию Усамы бин Ладена!

И завершается это всё «рекомендацией» для России: дескать, если мы будем «без конца попустительствовать иммигрантам» – и нас ждет то же самое. А в качестве позитивного примера приводится Карл Мартелл, который дал арабам битву при Пуатье! И, что показательно, никакая прокуратура не спешит возбудить против Балмасова уголовное дело по обвинению в пропаганде расовой и межрелигиозной вражды.

- С другой стороны, мы говорили с вами о черных волнениях в США 60-х гг., но ведь одновременно с ними появились такие организации, как «Черные пантеры» и идеология «черного ислама».

- Да нет, всеамериканское восстание в черных гетто – это 68-й год, это кульминация, это была реакция на убийство Мартина Лютера Кинга. Все знаменитые негритянские организации появились до того. Это была поднимающаяся волна. При этом «Черные пантеры» вообще не имели никакого отношения к исламу, они называли себя «марксистами-ленинцами», на самом деле будучи маоистами. Они официально декларировали классовый подход.

Негритянское население жило в Америке столетиями. До того, как появились знаменитые радикальные организации 60-х годов, был опыт большого количества других организаций – религиозных, либеральных (начиная с движения «Назад в Африку!» и Национального баптистского конвента и кончая Национальной городской лигой и Национальной ассоциацией содействия прогрессу цветного населения). С конца 20-х – начала 30-х годов существовали негритянские организации, которые пытались защищать права цветных меньшинств – и к 60-м годам выяснилось, что неудачно. Во Франции этого опыта просто нет. «Цветные общины» не живут во Франции столетиями. Возможно, цветное население во Франции пройдет тот же путь, что и негритянское освободительное движение в США, но пока признаков этого я не вижу. И не вижу желания традиционных политических организаций Франции помочь цветной молодежи, вижу только попытки использовать эту молодежь в электоральных целях – как это традиционно делала Демократическая партия в США. А вот стать действительно соратником – как в США коммунисты и троцкисты, Студенческий координационный комитет ненасильственных действий или «Студенты – за демократическое общество» – что-то никто не стремится…

- Несколько  месяцев назад мы с вами говорили о прокремлевских молодежных движениях. Такое впечатление, что 2007 год стал годом, когда градус экстремизма этих движений резко вырос. Тогда вы говорили, что они действуют по советскому образцу, но сейчас эти движения уже явно  вышли за рамки советского опыта. И все это замешано на ксенофобии. Как вам кажется, нет  связана ли истерика по поводу Франции и рост ксенофобии этих движений?

- Вполне возможно. Это правительственная стратегия общей ксенофобизации, создания «образа врага». Ведь Каспаров один, один человек на страшного врага не тянет. А вот азербайджанцев много. Насколько я знаю, в тренировочных беседах активистам этих движений объясняли, что Каспаров еще и потому нехороший человек, что он наполовину еврей, а наполовину армянин. То есть нерусский человек. Ему Россия не дорога. Он вообще из Баку. Больше того, у меня есть ощущение, что эта истерия устраивается для того, чтобы отвлечь их внимание от обещаний «старших товарищей». Ведь им же обещали: ребята, на выборах мы дадим вам 20%  мест в Госдуме и местных законодательных органах власти! Андрей, вспомните, ведь им же это обещали. Где эти 20%? Сколько людей из прокремлевских молодежных движений стало депутатами всех уровней, начиная с районного? 10 человек на всю страну! Их обманули и кинули. Если их не отвлекать, то они ведь могут об этом и вспомнить: погодите, ведь нам же обещали, что мы депутатами будем!

- Тогда надо думать, что российские проправительственные издания и дальше будут таким же образом писать о французских событиях.

- Разумеется. Во всех этих статьях проводится одна и та же мысль: это урок для России. Причем уже есть пример прямой увязки ксенофобской антиисламской пропаганды с ультраправой антисоциалистической: статья Галины Сапожниковой «От божоле и авокадо спешит француз на баррикады». Статья огромная, вышла в двух номерах «Комсомольской правды» в декабре 2007 года. Обратите внимание – именно в «Комсомолке», особой газете (говорят, она особая потому, что это единственная газета, которую читает жена Путина) – с одной стороны, «желтой», бульварной, а с другой – четко пропрезидентской, такой, где публикуются эксклюзивные важные официозные материалы (например, «установочное» интервью с Сурковым). И вот в этой газете Сапожникова, выполняя социальный заказ своих хозяев (давайте вспомним, кто владеет «Комсомолкой»), не только атакует наемных работников с позиции интересов хозяев (возмущается, что у государственных служащих во Франции есть льготы, в том числе и пенсионные, что у французов рабочая неделя короче, чем в России), не только сетует, что французы не прошли через «российский холодный душ 90-х» (это просто садизм!), но и прямо называет «виновниками» всех социальных и экономических проблем Франции «немыслимое количество иммигрантов, которые известный коммунистический принцип («от каждого по способности, каждому по потребности») поняли чересчур буквально. И массово подсели на социальные пособия, которые позволяют жить, не работая».  И возмущается, что французы «не поворачиваются дулами всех пушек в сторону очевидных виновников нынешних французских проблем – иммигрантов». А заодно, понятно, расписывает, что-де «у многих» «чесались руки расправиться» с забастовщиками «по-взрослому» и радуется, что некоторые ультраправые дураки называли забастовщиков «террористами» (это Сапожникова настоящих террористов не видела). А еще она сравнивала профсоюзных активистов с дикарями и ужасалась лозунгу «Если увольняют хозяева – уволим самих хозяев!» («Примерно с этого лозунга, – сообщает читателям Сапожникова, напоминая мне известного персонажа фильма «Доживем до понедельника», – в России в 1917-м, помнится, началась революция…»)

Тут впору спросить: а кто такая Галина Сапожникова? А это известный (в узких кругах) персонаж. В 2003 году она обратила на себя внимание статьей «Будут ли русские чтить коран и есть рис палочками?», из-за которой Духовное управление мусульман Карелии пыталось возбудить против нее уголовное дело по факту возбуждения межрелигиозной и межнациональной вражды. В ответ Сапожникова побывала в Карелии, пообщалась там с новообращенными мусульманами и написала статью «Почему русские принимают ислам?», в которой пыталась выставить всех новообращенных… шахидами. ДУМ Карелии и по поводу этой статьи пыталось возбудить уголовное дело и обратилось в прокуратуру, но прокуратура спустила все на тормозах…

То есть поскольку такие, как Балмасов и Сапожникова, чувствуют свою безнаказанность, мы еще много увидим подобных материалов – в случае новых беспорядков. А возможность новых беспорядков вполне реальна. Ведь полиция по-прежнему ведет себя очень жестко. Именно вследствие этого ожесточения возникла ситуация, когда впервые в полицию стреляли. Молодежь стала запасаться оружием. Между двумя беспорядками, по статистике, в кварталах дешевого жилья было зафиксировано 1700 случаев, как это официально названо, «недружественного отношения к силам правопорядка». Это значит, что полицейские машины забрасывали камнями, яйцами, гнилыми фруктами, что теперь модно обстреливать патрульные машины гайками из рогаток – с крыш и лестничных клеток. Целятся в фары и ветровые стекла. Патрульным машинам также прокалывают шины.

Социальные проблемы в пригородах не решены. Сейчас мало кто у нас помнит, но ведь знаменитые студенческие выступления против «контакта первого найма» были напрямую связаны с беспорядками в HLM-ах в 2005 году: власти заявляли, что «контракт первого найма» должен-де как раз уменьшить число молодых безработных – за счет того, что хозяевам будет легче увольнять молодых, и, следовательно, на место уволенных будут брать тоже молодых!

И кончились студенческие выступления вовсе не отменой закона о «контракте первого найма», а изменением закона – таким, которое, по логике вещей, должно было снизить безработицу в пригородах: было разрешено брать на работу с 14, а не с 16 лет, государство обещало оказывать финансовую поддержку работодателям, которые будут брать на работу молодежь из пригородов, и т.п. Но хозяева саботируют этот закон. Молодому человеку афро-арабского происхождения сегодня в 15 раз сложнее устроиться на работу, чем европейского. В 2005 году было сложнее в 16 раз. Согласитесь, разницы почти нет. Образование в пригородах по-прежнему из рук вон плохое; социальная инфраструктура так и не восстановлена; 50–60% молодежи по-прежнему сидит без работы. Безработица среди молодежи с 2005 года снизилась на 0,7% – смехотворная цифра! В первую очередь это связано с тем, что промышленники по-прежнему выводят производство из Франции в страны «третьего мира», где рабочая сила крайне дешева, можно обходиться без социальных гарантий и где часто де-факто отсутствует трудовое законодательство.

Кроме того, есть «фактор Саркози». Давайте не забывать, что Саркози – это потомственный фашист. Его отец, венгерский аристократ, участвовавший в преступлениях венгерских фашистов, бежал от наступавшей Красной Армии, справедливо полагая, что ему придется за свои дела отвечать. Добежал до Франции. Свои фашистские взгляды он, конечно, не афишировал, более того, даже женился на еврейке. Но сына воспитал в звериной ненависти к «красным», которые, дескать, лишили  их семью огромных богатств… У Саркози есть пример – Берлускони. Подобно тому, как Берлускони любит Муссолини (из-за чего даже был скандал в Европарламенте), Саркози любит Салаши – лидера венгерских фашистов. Хотя Саркози этого публично никогда не скажет, но арабы и негры для него – такие же «унтерменши», как евреи для Салаши.

23 января 2008

Беседу провел редактор сайта Агентура.ру Андрей Солдатов.