Провиантские склады
и чем там можно поживиться

Стрелецкая слобода полковника Зубова так и осталась бы пыльным картографическим артефактом, если бы в 1830 г. здесь не построили так называемые Провиантские склады, об архитектуре которых знаменитый архитектор А.В. Щусев сказал: Простота архитектурного решения здесь не знает себе равной. Немногочисленные детали убранства прорисованы с исключительным совершенством. Три здания складов, несмотря на тривиальную форму участка, образуют неразрывное единство. Можно смело сказать, что эта группа сооружений чисто утилитарного порядка, окрашенная в простой белый цвет, — одна из лучших в архитектуре Москвы.

Регулярно хожу туда на всякие выставки и мероприятия, начиная от экспозиций исторических и историко-культурологических и заканчивая летними блошиными рынками во дворе музея. Замечательно организованное пространство! Вот и весенний гендерный праздник 2018 г. решила отметить походом туда на две стильные и как бы однополярные выставки: Старая квартира и Шкафы Москвы. В последние годы меня все больше тянет на винтаж и ретро – знать, старею. Хотя когда я брожу по блошиным рынкам Рима или Лондона, мне кажется, что именно там собирается весь выпендрежный молодняк современных мегаполисов. Ну, не в лощеных же брендовых лавках на Пикадилли или Виа дель Корсо тусоваться и прикупать милые ненужные вещицы. Так что барахолки – это круто и по-модному. Именно этим я всегда себя и утешаю, когда, влекомая неведомой силой, втягиваюсь в лабиринты блошинорыночных сборищ. И вдруг в самом центре Москвы в главном столичном музее открываются сразу две выставки этого самого барахла с блошиных рынков. Радостно взвизгнув, понеслась туда в преддверии 8 марта – праздника, эпатирующего молодых лесб и старых жидолибералок, одевающихся исключительно в брендовые шмотки с рынка «Садовод», что рядом с МКАД. Ну, может, покупая свои тряпки в «бутиках» на Тверской они и не знают, что их привезли с Садовода, но мы-то с вами об этом все распрекрасненько знаем.

А вот вещицы, выставленные в Провиантских складах, точно не оттуда. И это прямо-таки завораживает.

Сначала об «Шкафах Москвы».Это проект Дмитрия Цветкова и Крокен галереи. Когда вы поднимаетесь по мрачноватому пандусу реальных провиантских складов, по которым громыхали телеги грузчиков и еще сохранилась пыль мучных мешков и пятна колесной смазки позапрошлого и прошлого веков, заворачиваете направо и… Перед вами вспыхивает разноцветье странных и причудливых вещей: шинели бешеных расцветок, сюртуки и фуражки, безумно расшитые стеклярусом и бисером феерических цветов и сочетаний. На шинелках вышиты тем же бисером и стеклярусом роскошные копии орденов, медалей и значков эпохи победившего социализма. Я вспоминаю конец 80-х, когда на подпольных тусовках московских концептуалистов и рокеров показывала свои эпатажные моды некая Катя Филипова. Там были топики из милицейских фуражек, юбки из сатиновых лифчиков огромных размеров, фланелевые панталоны, украшенные советской символикой из Военторга. Да что там говорить, моя знакомая организатор подпольных сейшенов, некая Комета, с гордостью носила настоящий китель кавторанга, который ей подарили поклонники из Питера, со всеми орденами и медалями, но дополнен он был белоснежными галифе – часть национального эфиопского костюма, а из нагрудного кармашка кителя кокетливо выглядывал капроновый вышитый платочек. Народ просто рушился по периметру от такого вида девушки на московской улице. Так что можно представить, что творилось на подпольных показах мод Филипповой. Ее достаточно быстро перекупили и она уехала, насколько я знаю, за океан делать одежду для кукол барби. Жаль, что все так скушно закончилось. Вроде сейчас она тоже что-то там или здесь мутит, но я уже не в курсах. А вот Комета, насколько я знаю, до сих пор ходит по Москве в коллекционных азиатских чапанах и русских рогатых кичках. Хотя, возможно, мне просто хочется верить в это.

«Шкафы Москвы» - это, фигурально выражаясь, скрытые смыслы вещей и украшений, символизирующие определенный культурный слой, который последние десятилетия позиционировался как убогий и страшный. И вот он показан, как яркий, безумно-привлекательный, идеологически позитивный. Красота! Несколько вещей из этой эпатажной коллекции я могла бы надеть прямо там и выйти в них на улицу заснеженной серой Москвы 2018 года. Этакая просоветская антиутопия, шило в задницу нынешнего потреблядства и засилия массового ширпотреба. Хорошо сказано в анонсе выставки:«..это не перечень каких-то случайных повседневных вещей этнографической экспозиции. Напротив, это – сияющие фетиши и «знаки силы», торжественный парад планет – угасших звезд прошлого, чей свет до сих пор доходит до нас…».Лучше и не скажешь. Но я добавлю и исправлю только одно: это не угасшие звезды, а звезды вечные. И мы, или, возможно, наши дети, еще насладимся светом этих рубиновых звезд, прекрасных, человечных и добрых к нам, простым людям, которые ходят пешком по узким и широким улицам больших и малых городов нашей одной общей звезды – Земли.

А я пока, воображая, как здорово на мне будет смотреться то алое платьице с гвардейским значком, вышитым совсем не драгоценным стеклярусом даже вовсе не от сваровски, перебежала на другой пандус Провиантских складов, который вывел меня прямо в настоящий московский дворик 60-х годов, с голубятней ( аудиозапись воркования голубей делала понятным назначение этого сооружения для тех молодых, которые уже не застали голубятни на московских улицах), песочницей, бельевыми веревками и старыми велосипедами. Это совсем не амеровский «свит хоум», а наш милый и уютный советский дворик, где нет заборов, никто не срет в песочницы, где можно оставлять малышей во дворе, не волнуясь, что какой-то педофил начнет приставать к ним с «толерантными предложениями». Здесь велики не привязывают специальными канатиками к столбам, молодняк не трахается ночами, оставляя использованные презервативы на детских качелях, все выписывают газеты и эти газеты почтальоны, которых знают в лицо и по именам, аккуратно вкладывают в незапирающиеся почтовые ящики.

Я тихо бреду по стилизованному коридору коммунальной квартиры, предварительно позвонив в дверь и вслушиваясь в такой знакомый звук старого мелодичного дверного звонка. У меня когда-то в квартире был такой же. Я всегда ненавидела коммуналки. И сейчас меня не умиляют воссозданные комнаты старой советской коммунальной квартиры. Меня умиляют и волнуют старые вещи этих квартир: вот старая круглая стиральная машинка Рига – у нас была такая, с валиками для отжима белья. Мы ее выкинули, а сейчас я не могу такую найти себе на дачу, где при нашем колодце модную стиралку – автомат ставить невозможно. Да и Риги для меня уже нет – там фашисты устраивают геноцид русских. И стиральных машин, как и всего остального, не изготавливают. Вообще ничего не делают, кроме антироссийского вербального хлама. А вот диван со слониками – помню такие. Хочу слоников! Почетные грамоты с профилем Ленина-Сталина – храню такие от своей мамы, дедушки. Как мило! Деревянные неструганные доски и каркасы создают ощущения недоделанного жилого пространства, новостройки. Странно: вроде все старое, давнишнее, а тут новостройка. Что это? Случайный выверт молодых дизайнеров или потаенная тоска нынешних людей по прошлому, которое они хотят возродить? Именно на каком-то новом витке вещности, но на том же уровне ощущений защищенности и коммуникативного дружелюбия всех со всеми? Авторы экспозиции сами почувствовали что-то такое… немодное нынче. И попробовали снизить пафос ностальгического послания, проявившегося независимо от их желания. Нарисовали на полу контур упавшего сверху тела – это позабавило только японских туристов, а наши просто даже не замечали этого. Нелепая балалайка на кресле явно городской квартиры 60-х годов. Старые елочные игрушки тоскливо потерявшиеся в широченном ватном пространстве межоконья. Это все, конечно, ляпы из серии современных россиянских киношных: маникюр у военных медсестер, мужские стрижки в стиле рекламы Hugo Boss у типа крепостных в царской России и прочее.

Но эти нелепости потерялись в общей атмосфере светлой грусти по стране, которую мы потеряли. Потеряли?

Ваша нетолерантная и неартхаузная Марыся Пупковец