Новая работа Риммы Шляпентохес требует небольшого предисловия. Возможно, вы читали или смотрели клубные постановки ее предыдущих пьес "Интернизада", "Сцены из английского детектива". Все это светлые и забавные вещицы, с остроумным текстом и фривольным содержанием. Новая же пьеса "Занзибар", увы, достаточно печальна. К сожалению, друг нашего клуба, прелестная женщина и талантливая писательница, приняла решение покинуть Россию и 1 ноября мы провожаем ее в последний путь. В Соединенные Штаты Америки. Лучшие покидают нас. Итак, последняя пьеса Риммы Шляпентохес "Занзибар". Возможно, вы знаете такую игру. Встречаются двое. Один говорит:
  - Давай сыграем. Назови число.
  - Пятнадцать.
  - Шестнадцать. Я выиграл.
Через некоторое время они же опять встречаются.
  - Давай сыграем, -предлагает первый.
  - Теперь я назову число "15".
Второй радостно говорит:
  - Шестнадцать.
  - А я все равно выиграл, у меня "Занзибар", - отвечает первый.
Через какое-то время при встрече они опять решили сыграть.
  - Давай опять ты начинай, - говорит первый.
  - Пятнадцать,- в радостном предвкушении лепечет простак.
  - Шестнадцать, - отвечает первый.
  - А у меня "Занзибар", - радуется простак.
  - Ха, а у меня-то "Козырный Занзибар". Ты опять проиграл, - злорадно заявляет инициатор игры.
Эта игра и события 17 августа 1998 г. послужили поводом для написания данной пьесы. Все экономические и политические игры нашей власти с народом действительно вызывают лишь постоянное ощущение пребывания в кошмарном сне, сне, где нас постоянно обманывают, унижают, оскорбляют, делают из нас идиотов, отбирают у нас право на нормальную и достойную жизнь, просто убивают нас, наших родителей-пенсионеров, наших детей и друзей. Возможно, единственным выходом из этого заколдованного круга ужасов является тот, который выбрала Римма Шляпентохес, и который рано или поздно выберем мы. Главное, чтобы не было слишком поздно.

Действующие лица достаточно произвольные, их может быть как больше, так и меньше чем у автора. Единственно, что обязательно, так это поделить их. По любому признаку, какой подвернется под руку. Можно по национальному, можно по цвету глаз. Конечный итог от этого не зависит. Даже не знаю, как их назвать - как ни назови, столько еще вариантов остается... А хотя бы, ничуть не теряя общности - Бим и Бом. Выглядят они тоже достаточно произвольно. Место действия - да любое - хочешь, кухня, всем нам привычная, хочешь - дешевое кафе, единственно, что желательно - иметь неподалеку телевизор или еще что-нибудь вещательное. Бим и Бом - не исключение из всех нас, любят услышать новость.

Бим(продолжая, видимо, начатый спор): Бом, ты все-таки редкий халдей. И, как все халдеи, считаешь себя больно умным. Ты знаешь, мне вот крамольная мысль сейчас закралась - ты, Бом, верно, считаешь, что ты даже умнее меня! Во, что я тебе скажу.

Бом (в приступе ложной скромности): Ну что ты , Бим, как же это можно, что умнее тебя, это же никак не можно в нашей-то ситуации. Я же вот, Бим, даже и не знаю, что мне дальше делать, а ты же Бим - знаешь, ведь знаешь же, ну скажи, ведь знаешь же.

Бим: Ну что делать, я положим не знаю, но вот что я знаю точно, так это то, что все как-то наладится, вот увидишь. Так же дальше не может быть?

Бом: Нет, не может.

Бим: Ну, так значит, наладится. Как наладится, я, правда, не знаю. Но ведь вот в чем ведь моя сила, Бом, ты знаешь? А сила моя, Бом, в том, что нечего у меня отнять. Ну совсем нечего. От этого я и уверен так в завтрашнем дне. А ты - халдей.

Бом: Ну почему же Бим я халдей, ну что ж ты так обзываесси?

Бим: Да бездарная ты личность, Бом. Вот эту вот сладкую свободу - ничего не иметь, ничего не терять, ты, Бом, хочешь променять и на что - на жалкую горстку материальных благ, которые позволят тебе зарастать лежалым бездуховным жиром.

Бом: Но кушать же хочется, Бим. Я ж, Бим, без еды всего месяц могу, а потом - не могу.

Бим: Ах ты, мелкая душонка - трудностей испугался. Люди они не для радости на свет родятся, а для совести и борьбы, сколько раз тебе это говорить. Вот ты, кто по профессии - все время забываю, чудное что-то.

Бом: Ну профессор я, неловко, конечно.

Бим: Вот ты сядь и подумай, где твой талант сейчас родине нужен. Математик?

Бом: Физик.

Бим: Один хрен. Значит, умеешь хорошо складывать и знаешь таблицу умножения. Вот и иди, мил человек, торгуй курями там, али цементом. Два состава цемента и четыре - кур - сколько всего будет?

Бом: Да мне б, по специальности б, меня ж родина учила.

Бим: По специальности б, что ж делать, мил человек, у родины последние времена ну очень тяжелые вышли, не будет тебе специальности. Или хошь - бесплатно работай по специальности, только деньги за вход в Институт плати. Короче - надобно годить, мил человек. Это еще Салтыков-Щедрин сказал. Погоди годок-другой - как-то все наладится. А ты сразу - раз и родину бросать и материальных ценностей алкать. Ох, ненадежен ты, брат, ненадежен.

Бом: Знаешь, Бим, главное даже не деньги, а (шепчет, оглядываясь) боюсь я.

Бим: Тю, ну чего ж ты боишься. У нас же взять-то нечего. Нам нечего бояться. Кто-кто, а мы с тобой неуязвимы. как танкер Варяг.

Бом: А вдруг указ выйдет и еще хуже будет.

Бим: Ну чего ты хочешь, Бом? Ну вроде бы, все у тебя так хорошо - отнять у тебя нечего, ты ж в нулях, Бом! Это ж счастье, Бом, что ты нервничаешь, как будто у тебя счет в банке? И вот это вот счастье ты хочешь променять на мелкую собственность, за которую ты будешь дрожать? А ты знаешь, Бом, как там плохо? Нет, Бом, ты не знаешь. Там, Бом, люди даже умирают. Ты вот такой умный, думаешь, там медовые коврижки, да, Бом?

Бом: Слушай, Бим, давай таки договоримся - или я умный, или думаю, что там медовые коврижки. И то и другое в одной фразе несовместимо...

Бим: Вот видишь, ты еще не уехал, а уже нервничаешь, а что будет, если уедешь. Подумай, Бом. Ну чего ты боишься?

Бом: Занзибара боюсь, Бим.

Голос Радио: Передаем последние известия. Сегодня утром был подписан генеральный план правительства по преодолению кризиса. План под кодовым названием Занзибар. Содержание плана вкратце следующее: ежедневно с целью постепенного выхода страны из кризиса будет расстреливаться каждый десятимиллионный житель нашей страны, а его имущество будет делиться между оставшимися в равных долях. Очередность акции будет устанавливаться в результате ежедневной всеобщей лотереи.

Бом: Ну вот и Занзибар.

Бим(ликуя): Что я тебе говорил, Бом! Что-нибудь да придумается. Конечно, если таких, как мы с тобой расстреливать, то мало что прибудет остальным. Но ведь это, понимаешь, дальнодействующий план - однажды в лотерею попадет Рем, Скажем, Вяхирев, и тогда нам всем надолго хватит. Я ж говорил - все устроится, Бом.

Бом: Ну чего устроится, вот выпадет завтра твоя очередь...

Бим: А если бы мне кирпич на голову упал? Тут знаешь, еще вероятность надо посчитать - что вероятнее. Ты профессор - ты и займись. Ты ж пойми, Бом - о нас помнят, о нас заботятся. Ну, Вяхирев, не Вяхирев, но кто-то уж обязательно из богатеньких попадет. И зарплата будет и пенсии, а Бом? Главное ж Бом, что - вот он, выход, а ты нытик и халдей.

Картина следующая. Ничто, кроме ремарки автора, не выдает, что прошло чуть больше месяца.

Бим: Все-таки нашу родину сгубили такие нытики как ты. Все тебе мало - все тебе плохо. Вот, после этого, бывшего владельца банка Гостиный Двор - и зарплату тебе дали и даже обещали еще дать, через пару месяцев. Как мы жили те дни, как мы жили! Я даже пломбу поставил на зуб - давно собирался. А ты все ноешь.

Бом: Так людей же жалко же, люди же.

Бим: Недопонимаешь ты, все-таки Бом, всей красоты этой идеи. Мне ж тоже людей где-то даже жалко, но согласись - идея хороша. А за хорошую идею, брат, ничего и никого не жалко. За хорошую идею, брат, кого угодно можно под баррикады положить. Что люди - разве понимают они в чем счастье? Тут им - и помочь. Железной рукой привести к счастью. Как я это понимаю.

Бом: А ты уверен, что знаешь, что всем нужно?

Бим: Ты про таких, как ты? Так объясним. Я ж про себя знаю - почему бы мне и про тебя не знать. Чай, не чужие же.

Бом: Бим, милый, люди ведь все разные, откуда тебе про меня знать?

Бим: Ой вот только не начинай, Бом. Не вижу ну ничего разного. Люди бывают умные и глупые. Мы с тобой умные, значит, одинаковые. И снова тебе скажу , Бом - я знаю, чего ты хочешь. Я тебе все объясню.

Бом: Да ничего я не хочу, Бим. Я просто опять боюсь. Вернее не опять, а непрерывно, боюсь.

Бим: Опять за старое. Ну ты ж видишь, как все стало хорошо, а, Бом? Все ж наладилось, раз тебе так уж жрачка важнее всего. Чего ты боишься, Бом?

Бом: Я боюсь козырного Занзибара, Бим.

Голос по радио: Передаем вкратце содержание нового антикризисного плана правительства Козырный Занзибар.