Минифельетон

Давно пора прекратить некрасивые споры вокруг Сорокина. Человек, благодаря своей поразительной работоспособности, надежно вошел в русскую литературу, и выставить его оттуда уже никому не удастся, хоть весь тираж сожги! Предки будут нам завидовать. А иностранцы уже теперь повально бросились учить русский язык. И во всех учебниках: Сорокин, Сорокин, один Сорокин.

Вчера мы возвращаемся под вечер домой и застаем сына за изучением стихотворного отрывка из школьной хрестоматии. Новейшее издание.

Мы в свое время зубрили "Вьюга небо мглою кроет", верно? Но теперь настали другие времена. Десятилетний сын ходил по комнате и орал на всю квартиру благим матом (буквально):

– "Нахер жопе в рожу калом?"

– Что это? – воскликнула моя жена еще в прихожей, где снимала плащ. Лицо ее слегка побледнело.

– Сорокин! – победоносно ответил сын и продолжил: – "И п…зда с п…здою говорит".

Жена с шумом глотнула воздуха и прошептала: "Гениально". После чего с вызовом посмотрела на меня, и я затряс головой: "Да-да", – пытаясь не упустить момента, когда она упадет в обморок, но упал только плащ. Да еще старый попугай через пару часов сдох в клетке от зависти, а так – никаких последствий.

На днях дочь наших знакомых, поступающая в театральный вуз, на втором просмотре прочла отрывок из того же "Сала":

– "Чуден пенис при тихом поносе…" и т.д.

Экзаменационная комиссия не дрогнула. И, хотя ее председатель попытался пропищать через две фразы: "Верю, верю", – мужественная девушка все же дочитала отрывок до конца, крякнув напоследок так, что слышно было в коридоре.

Какой-то студент шел по коридору и спросил, показывая на двери приемной комиссии: "Здесь, что, женский туалет?" (Он, видимо, искал, мужской.) Но ему ответили: "Нет, тут общий. И не туалет, а сортир! Отстойный говяный сортир!" – И зааплодировали вместе с комиссией.

…Что ни говорите, а приятно сознавать, что мы наконец-то одолели эту старую ведьму – цензуру.