Услышав эту новость, я, признаться, сначала не поверил. Ведь с Лебзяком за последние полтора года общался не раз. И как только заходила речь о возможном переходе в профессионалы, Лебзяк, объявивший после победы на Играх-2000 об окончании карьеры, сразу хмурил брови: "Исключено. Было бы мне лет 25 - не задумываясь, ушел бы в профи. А когда тебе за 30, об этом думать поздно. Лучше в родном ЦСКА мальчишек буду тренировать".

- Значит, все-таки решили выйти на профессиональный ринг? - поинтересовался я у Лебзяка, узнав о предстоящем бое в узбекской столице.

- Да, 21 сентября я действительно буду боксировать в Ташкенте с американцем Доном Гудсоном. Но это не означает, что я перехожу в профессионалы. Пока речь идет только об одном бое.

- Когда вам поступило предложение?

- Дней десять назад. Конечно, времени на подготовку маловато, и лучше было бы перенести встречу на более поздний срок. Но это зависело уже не от меня.

- Почему выбор пал именно на Гудсона?

- Для него искали соперника. Меня спросили, готов ли провести с ним бой. Я подумал и согласился. Вдруг второго такого шанса не будет?

- Что вам известно об этом американце?

- Пока, откровенно говоря, немного. Он провел то ли восемь, то ли девять боев и одержал пять побед нокаутом. Однажды проиграл какому-то нашему боксеру.

- Вы видели записи боев Гудсона?

- Еще нет, но кассету мне уже передали. Скоро посмотрю. Если испугаюсь - откажусь. (Смеется.) Обычно, когда боксер дебютирует на профессиональном ринге, ему стараются подобрать противника послабее. Но это не тот случай. Почему? Не знаю. Наверное, организаторы так сделали, чтобы было интереснее. А может, хотят увидеть, как проиграет Лебзяк.

- Какова продолжительность поединка?

- Шесть раундов по три минуты.

- Выдержите?

- Я уже через неделю после Олимпиады приступил к тренировкам и не прекращал их ни на один день. При этом не забываю и о своих прямых обязанностях. Сейчас я в ЦСКА своего рода "играющий тренер". Сначала занимаюсь с молодыми ребятами, а потом сам натягиваю перчатки и выхожу на ринг. С весом у меня проблем нет, так что свое состояние оцениваю на "четверку".

- Как, к слову, отреагировали в ЦСКА на известие о вашей встрече с Гудсоном?

- На эту тему особо предпочитал не распространяться. Я вообще со следующей недели официально ухожу в отпуск. Кто-то отдыхает на курорте, кто-то на даче, а я вот решил бой провести. Имею право.

- Скажите честно - согласились ради денег?

- Ничуть. Просто мне хочется проверить себя в экстремальных условиях, на своей шкуре почувствовать, что же это такое - профессиональный бокс. "А смогу ли я там выступать?" - мне давно не терпится узнать ответ на этот вопрос.

- Вы допускаете, что можете проиграть?

- Разумеется. Я отдам все силы для победы, но и поражение не станет для меня ударом. Все боксеры, даже самые великие, когда-нибудь да уходили с ринга побежденными.

- А что собираетесь делать после возвращения из Ташкента?

- Снова работать тренером в ЦСКА.

- А если вам все же предложат хороший контракт в профессионалах?

- Буду думать. Посоветуюсь с начальником ЦСКА Михаилом Мамиашвили и главным тренером команды Вооруженных Сил Виктором Ульяничем. Я не горю большим желанием покидать Москву, ЦСКА, который для меня уже как дом родной. Но в то же время очень скучаю по рингу. А главное, чувствую, что задел в боксе у меня еще есть лет на пять.

Лебзяк побеждает, но уходить в профессионалы не торопится

Олимпийский чемпион Сиднея Александр Лебзяк успешно дебютировал в профессиональном боксе. В минувший уик-энд на турнире в Ташкенте он в первом же раунде победил техническим нокаутом американца Стейси Гудсона.

О ДЫНЯХ И ПОГОДЕ
Ташкент - город контрастов. Казалось бы - солнце, дыни, плов... Плова действительно много. Его продают в огромных казанах буквально на каждом углу. И везде разный. Дынь не сыщешь днем с огнем - в отличие почему-то от гигантских арбузов. А солнце - и вовсе редкий гость в ташкентском небе. И нынче там на удивление прохладно.
"Как запустят что-нибудь на Байконуре, у нас всегда погода портится, - ворчат местные жители. - Иной раз даже в мае снег пойти может".
Фантастически вежливые полицейские. С незнакомцем непременно поздороваются за руку (!), как со старым товарищем, а уже потом потребуют документы. Загадочные цены в кафе. Целый обед стоит столько же, сколько бутылка пива. И то и другое, к слову, обойдется в один доллар. Заголовки в газетах возвращают лет эдак на двадцать назад: "Рапортуют хлопкоробы", "Последовательность в реформах - важный фактор прогресса" и так далее... А рядом то и дело попадаются странные объявления: "Утерянный угловой штамп Ташкентской дистанции гражданских сооружений и водоснабжения, выданный хокимиятом Хамзинского района, считать недействительным"...
В городе только и разговоров о том, предоставит ли Узбекистан свои военные базы американцам и как на это отреагируют соседи-талибы. Ну и о футбольной сборной не забывают, обсуждая ее шансы на попадание в финал чемпионата мира.
Бокс поначалу горожан интересовал куда меньше. Однако по всем телеканалам почти с утра до вечера крутили рекламные ролики, анонсирующие первый в истории страны турнир среди профессионалов. Ну как тут остаться равнодушным? В итоге спорткомплекс "Юнус-Абад", под сводами которого совсем недавно махали ракетками Кафельников с Сафиным, едва вместил всех желающих поглазеть на маститых боксеров.

КАК СНЕГ НА ГОЛОВУ
Для одного из них, Александра Лебзяка, это был дебют на профессиональном ринге. Дебют, который мог состояться еще много лет назад.
Нашего полутяжа ведь неоднократно туда зазывали, но он отказывал всем, включая тренера Леннокса Льюиса. У него была другая мечта - выиграть чемпионат мира и Олимпиаду. А когда сделал это, поезд под названием "профессиональный бокс" уже ушел.
Лебзяк и сам это прекрасно понимал. И все-таки вскоре после победы на Играх в Сиднее позвонил другу - чемпиону мира среди профессионалов по версии WBO Артуру Григоряну, защищающему цвета гамбургского клуба Universum Box Promotion, - и попросил выяснить, что там думают о его возможном переходе в профи. Григорян отправился к менеджеру клуба: "К нам не прочь приехать чемпион мира, Европы и Олимпийских игр Александр Лебзяк". "Сколько ему лет?" - первое, чем поинтересовался тот. - "32 года". - "Отпадает. Нам нужны ребята помоложе".
- Да я, если честно, и не ожидал иного ответа. Так, прозондировал почву на всякий случай, - признался Лебзяк и приступил к тренерской работе с молодежью в родном ЦСКА.
Прошел почти год. И вдруг, как снег на голову: Лебзяк проводит профессиональный бой в Ташкенте!
- Как вообще возникла идея пригласить Лебзяка? - спросил я промоутера ташкентского турнира знаменитого Влада Уортона, представляющего интересы Кости Цзю.
- Саша - одна из легенд российского бокса, - ответил он. - У него масса поклонников в разных стран, в том числе и в Узбекистане, которые грезили увидеть его на ринге. Потому мы и предложили Лебзяку выступить.
Некоторые отговаривали боксера от этого шага. Твердили, что он давно не участвовал в официальных соревнованиях, что безрассудно вот так ставить на кон репутацию. Однако раздумывал Александр недолго: "Второго такого шанса может и не быть". Его не смутило даже, что до поединка оставалось всего три недели. А тут еще и с соперником возникла полная неразбериха.
Боксировать Лебзяк должен был с доминиканцем Сесаром Рамосом. Но в последний момент тот неожиданно отказался лететь в Узбекистан. Мотивы туманные - то ли находится в неважной форме, то ли получил травму, а может, попросту испугался. И тогда выбор пал на американца Стейси Гудсона, у которого тоже что-то не сложилось со спарринг-партнером.
О Гудсоне было известно немного: ровесник Лебзяка, в профессионалах провел 21 бой, из которых в 17 победил. Впечатляет? Пожалуй. Однако, как позже выяснилось, и цифры способны легко ввести в заблуждение...

ИЗБИЕНИЕ МЛАДЕНЦА
Впервые Гудсон и Лебзяк встретились в отеле "Интерконтиненталь", где накануне боя состоялось взвешивание. Американец оказался невысоким, плотным крепышом с татуировкой на левом плече. На шее у него болтался фотоаппарат, с которым он расстался, только когда пошел на весы. В остальное же время фотографировался со всеми подряд, словно в первый раз очутился в таком солидном обществе.
Лебзяк сидел в уголке на диванчике и терпеливо ждал своей очереди. Выглядел он абсолютно безмятежно.
- Волнуюсь? - переспросил. - Ни капельки. Быстрее бы в бой! Жаль, конечно, что ни разу не видел Гудсона в деле, но ничего, думаю, раунда мне хватит, чтобы понять, что к чему.
- Непривычно, наверное, будет боксировать без шлема и майки?
- Пустяки. Я еще застал те времена, когда боксеры-любители выходили на ринг без шлема. Так что этим меня не удивишь. А что без майки... Ну, так ведь не без трусов же...
В этот момент наш разговор внезапно прервался. Причиной тому стала потасовка, устроенная двумя американскими боксерами, которым на следующий день предстояло сойтись на ринге. Клифф Коузер, кстати, сводный брат по матери Майка Тайсона, ни с того ни с сего двинул кулаком в плечо Вилли Чепмену. Ответить тот не успел - боксеров с превеликим трудом удалось разнять.
"Эй, ты, урод! - кричал Коузер, который и впрямь вылитая копия своего скандального братца. - Можешь забрать деньги, которые мне должны заплатить за завтрашний бой, но давай выясним отношения прямо сейчас!" Чепмен в долгу не остался и тоже грозился разорвать Коузера, но только на ринге.
Увидев эту сценку, отдававшую налетом театральности, Лебзяк недовольно поморщился: "Дешевые номера. Американские боксеры, как актеры, любят играть на публику. Я так не умею. На ринге готов драться с любым, но так себя вести - не в моих правилах. Наверное, просто сделан из другого теста".
Бой Лебзяка и Гудсона открывал вечернюю программу турнира. Поддержку наш чемпион имел колоссальную. Крики "Санек, давай!" слились с ударом гонга. И с первых же секунд стало ясно, что американец боится Лебзяка, как чумы. Он сразу ушел в глухую оборону и даже не помышлял об атаке. Происходящее напоминало избиение младенца.
Быстро уяснив, что собой представляет соперник, Лебзяк обрушил на него серию мощных ударов. Янки плюхнулся на канаты и после паузы с явной неохотой продолжил бой. Но вскоре еще пару раз получил в челюсть и снова осел на пол. Рефери - думается, к радости американца, - остановил поединок, зафиксировав технический нокаут. Все!
Шла лишь вторая минута первого раунда. А на счету Гудсона не оказалось даже ни одного удара...
- Объяснить поведение американца проще пареной репы, - заметил Артур Григорян, приглашенный в Ташкент в качестве почетного гостя. - Деньги ему заплатили вне зависимости от результата. Ну и какой смысл упираться? Чем быстрее он выкинет белый флаг, тем меньше получит по башке и здоровее будет. Вот Гудсон и решил поберечься от греха подальше. Впрочем, это не умаляет достоинств Саши. Даже от слабого соперника можно легко пропустить шальной удар и проиграть. Для первого раза он выступил замечательно. Мне понравилось его хладнокровие и уверенность в себе. Он вел себя, как и подобает олимпийскому чемпиону.
А вот Влад Уортон нашел другое объяснение безропотному поражению американца:
- На мой взгляд, Гудсон элементарно перегорел. На самом деле он опытный боксер и не так слаб, как могло сегодня кому-то показаться. А Саша был молодцом.

УЙТИ ИЛИ ОСТАТЬСЯ?
Конечно, можно лишь порадоваться за Лебзяка, у которого первый блин, слава Богу, не вышел комом. Однако и судить по этой встрече о его перспективах в профессионалах по меньшей мере наивно.
- Уходить Лебзяку в профи или нет? Полагаю, он сам должен сделать выбор, - говорит Григорян. - За его плечами очень много боев, и, естественно, пик карьеры у него уже позади. А ведь профессиональный бокс отличается от любительского как небо и земля. Но года два в запасе у Лебзяка, уверен, есть. За это время он и денег может подзаработать, и даже звание чемпиона мира выиграть. Но вот отстоять титул ему уже будет невероятно трудно.
- С учетом достижений Лебзяка он имеет неплохие шансы быстро продвинуться наверх и получить право побороться за звание чемпиона мира, - считает Уортон. - Например, победитель Игр в Сиднее Мухаммадкадыр Абдуллаев уже в своем четвертом бою на профессиональном ринге оспаривал звание паназиатского чемпиона по версии IBF в полусреднем весе. К тому же некоторые боксеры только созревают к 32 годам и потом успешно выступают до 35 и даже 40 лет. С точки зрения отношения к тренировкам и боям Саша всегда был профессионалом, даже в любителях.
- Вы полагаете, он сможет составить конкуренцию нынешним обладателям чемпионских поясов в этом весе по различным версиям - в частности, российскому боксеру Василию Жирову и кубинцу Хуану-Карлосу Гомесу?
- На мой взгляд, Лебзяк ничуть не хуже Жирова. Вася довольно прямолинеен, а Саша - очень умный и хитрый боксер. Что касается Гомеса, то техника у них примерно одинаковая, но на ринге Лебзяк гораздо храбрее, чем кубинец.

"САША, НЕ УХОДИ..."
Ну а что же сам Лебзяк? После победы над Гудсоном он, разумеется, был счастлив, хотя не скрывал, что от соперника ждал большего.
- Вы прямо как Цезарь - пришел, увидел, победил...
- Спасибо. Я даже не предполагал, что все сложится так легко. Думал, раунда три-четыре наверняка придется попотеть. Правда, еще на взвешивании, посмотрев Гудсону в глаза, увидел в них обреченность. А после первого нокдауна они были у него совершенно потухшие. Признаться, я очень удивился. Будь на его месте, изо всех сил старался бы выправить положение, а американец сразу поднял лапки кверху.
- Ну и как, почувствовали, что такое профессиональный бокс?
- Да. Только без грязи, которой он обычно славится, - ударов исподтишка локтями и головой, откусывания ушей. Профессиональный бокс более жестокий. В любительском только пропустишь удар, ножки задрожат, судья сразу произносит: "Стоп!" и открывает счет. А здесь, пока не упадешь на одно колено, тебя будут добивать.
- Еще готовы участвовать в подобных турнирах?
- Разумеется, если будет время и устроят финансовые условия. Да и соперник должен быть посильнее. А то так неинтересно.
- А насовсем податься в профи по-прежнему нет желания?
- И хочется, и колется... Но надо быть реалистом. В моем возрасте поздновато штурмовать боксерские вершины. А раз так, зачем вообще все это затевать? Если я что-то делаю, привык выкладываться на сто процентов. Так что вернусь из Ташкента и продолжу работу тренером в армейском клубе.
- Можно не стать чемпионом, зато существенно пополнить кошелек.
- Не скажу, что я очень богат, но есть стабильный заработок, на хлеб с маслом хватает. Конечно, в профи за пару лет можно заработать столько, сколько не получишь за всю любительскую карьеру. Однако не исключено, что потом будешь на них только лечиться... Да и жена ни за что не отпустит, хоть миллионный контракт мне бы предложили. "Ты мне нужен живым и здоровым", - говорит. А главное, мальчишки в ЦСКА меня постоянно просят: "Саша, не уходи". Вот им я точно не могу отказать...

Пока сплю на раскладушке

Финальный бой сиднейской Олимпиады-2000, состоявшийся 1 октября, стал последним в блистательной карьере боксера Александра Лебзяка. Он давно объявил о том, что покинет ринг после этих Игр независимо от результата, и от слов своих не отказывается. Лебзяк уходит. Победителем.
- Конечно, жаль заканчивать, - говорит он. - Тем более что чувствую себя превосходно. Если бы на Олимпиаде разрешалось боксировать в 35 лет, скорее всего не торопился бы с уходом и попытал счастья в Афинах через четыре года. Но, увы, из-за возрастного ценза я туда не попадаю. А оставаться еще на пару лет, чтобы снова выиграть чемпионат мира или Европы... Не вдохновляет.
- Откуда же возникли недавно слухи, что вы собираетесь продолжить карьеру?
- Просто в одном интервью я пошутил: мол, Иосиф Кобзон как-то тоже заявил, что дает последний концерт, а сам после этого еще не раз выступал. Журналист подумал, что и я вещать перчатки на гвоздь не собираюсь.
- В Сиднее у вас была последняя возможность завоевать олимпийское золото. Сознание этого сильно давило на психику?
- Нет, об этом не думал. Я уже четыре года никому не проигрывал, побеждал на чемпионатах мира и Европы, так что в Сиднее был спокоен, как удав.
- У вас это была уже третья Олимпиада. Где больше понравилось?
- В Барселоне. Там и город был рядом, и море. В Сиднее Олимпийская деревня располагалась все-таки далековато от центра. Про Атланту же и вспоминать не хочется. Организация в 1996 году была ужасной. Полагаю, американцы установили рекорд по мизерному вложению денег в Игры.
- В отличие от двух предыдущих Олимпиад к Сиднею вы подошли в хорошей форме, верно?
- Да, и в Барселоне, и в Атланте я боксировал с травмой. В 92-м накануне Игр повредил легкое, а в 96-м случился рецидив, и я опять не мог работать в полную силу. Не скажу, что заранее смирился с неудачей, просто понимал: выиграть будет очень сложно. Соперники-то не дремлют. Узнав о моих проблемах со здоровьем, они и тактику избирали соответствующую. В открытый бой никто не ввязывался, предпочитая бегать от меня по рингу. А мне элементарно не хватало воздуха. В итоге оба раза не дотянул даже до бронзы.
- Чем вас поразила Олимпиада-2000?
- В Австралии наша сборная была как одна большая семья. Что и помогло, думаю, России занять второе место по количеству медалей. При нашем убогом финансировании это отличный результат! Причем уступили США самую малость. Посмотрел бы я на этих хваленых американцев, если бы они лишились 14 штатов. Вряд ли смогли бы чего-то путного добиться. А мы и после распада СССР держим марку. Кстати, раньше такой сплоченности российских спортсменов на Олимпийских играх не замечал. В Сиднее мы отчаянно болели друг за друга, всегда старались дождаться лауреатов в Олимпийской деревне, чтобы поздравить с медалью, хотя возвращались они порой и в час ночи, и в два.
- Тренеры не ворчали?
- Ворчали, конечно. Постоянно твердили, чтобы я не тратил энергию понапрасну. Но лично мне это не мешало. Все зависит от человека. К примеру, я по дороге на ринг запросто могу рассказать анекдот. Но как только ныряю под канаты, для меня уже никого не существует, кроме соперника и моего тренера.
- Вас не выбивали из колеи неудачи лидеров российской сборной Попова, Карелина, Чемеркина?
- Хоть человек я и не слишком сентиментальный, особой бодрости их фиаско, разумеется, не прибавляли. Я ведь и сам побывал в этой шкуре. А после поражения Саши Карелина на меня вдруг напала страшная апатия. На носу был четвертьфинал с французом Джоном Дови, а мне, ей-богу, стало абсолютно до лампочки, выиграю я или нет. На два раунда, правда, собрался, повел 7 очков, но потом опять внутри возникла пустота. В общем, победил с колоссальным трудом - с перевесом всего в 2 очка.
- Это был самый трудный бой на Олимпиаде?
- Да. После него я так себя обматерил, что сразу завелся. И в полуфинале с Сергеем Михайловым из Узбекистана расправился в первом же раунде. За 18 секунд до гонга судья остановил бой ввиду моего явного преимущества.
- А о финале какие воспоминания остались?
- Если боксер говорит, что, выходя на ринг, он абсолютно не волнуется, не боится ударов, то, по-моему, это круглый дурак. Все до поры до времени. Вот пропустит такой удар, что его еле приведут в чувство с помощью нашатыря, тогда задумается. Просто волнение надо направлять в нужное русло. Одного опасность заставляет быстрее соображать, а другой теряется и "сгорает". Я отношусь к первой категории. В финале с чехом Рудольфом Кражем с самого начала контролировал ситуацию, понимал, что выигрываю, и запросто мог завершить бой досрочно. Для этого мне не хватало очка. Однако никак не покидала мысль, что это мой последний поединок, и хотелось растянуть удовольствие, показать красивый бокс.
- После финала вы встретились с легендарным Эвандером Холифилдом.
- Да. Мы познакомились в 90-е годы в Атланте на матчевой встрече сборных СССР и США, когда Холифилд был еще только претендентом на звание чемпиона мира. Вид у него тогда был грозный. Золотая цепь на шее, куча охранников, роскошный лимузин. Сейчас он выглядел гораздо скромнее. Даже ждал меня минут 20, пока я выйду из раздевалки. Поговорили, сфотографировались на память.
- Вы хорошо владеете английским?
- (Смеется.) Я, как собака: все понимаю, а сказать не могу. Холифилд поздравил меня с победой и заметил, что со своей манерой боксировать я не затерялся бы и среди профи. Между прочим, через три дня после возвращения из Сиднея мне сообщили в Госкомспорте, что из Америки звонил какой-то менеджер, хочет пригласить меня в профессионалы. Спрашивают: "Дать твои координаты?" "Зачем? Все равно никуда не поеду".
- Потом не пожалели?
- Нет. Я и раньше на подобные предложения отвечал отказом, а теперь-то и подавно не соглашусь. В профи надо уходить максимум в 25 лет, а мне уже 31. Но главное, меня никогда не тянуло за границу. Мое место в России. Кто-то ведь должен здесь остаться. Если все уедут, что молодые пацаны будут делать? Нюхать героин в подвалах и колоться? А глядя на Лебзяка, Олега Саитова, Бориса Лагутина, они поймут, что есть и другая жизнь, займутся спортом. Пусть не все из них станут чемпионами, зато вырастут здоровыми людьми. Представляете, в Москве уже почти 30 лет не было олимпийского чемпиона по боксу! До меня золотую медаль на Играх выиграл армеец Вячеслав Лемешев в далеком 1972 году.
- Сильно огорчились, что престижный кубок Вэла Баркера, который присуждают самому техничному боксеру Олимпиады, достался не вам, а Олегу Саитову?
- Нет. Приятно, что этот трофей получил российский боксер. Вот если бы его отдали кубинцу или американцу, тогда расстроился бы. Надеюсь, и на следующей Олимпиаде кто-нибудь из наших ребят - Леша Лезин, Раимкуль Малахбеков, Саша Малетин или тот же Саитов - еще на четыре года пропишет Кубок Баркера в России.
- В Австралии в гостях у своего друга Кости Цзю успели побывать?
- Да, в выходной поехали к нему вместе с моим соседом по номеру Сашей Леоновым. Я хорошо знаю и родителей Кости, и его сестру. Мы уже много лет дружим. Он встречал нас в аэропорту и вообще всячески в Сиднее опекал.
- Ну и как вам его обитель?
- У Кости есть все, что нужно для хорошей жизни. Огромный дом, баня, бассейн, шикарный боксерский зал с тренажерами. А рядом дом, который он купил для сестры.
- Как отметили победу?
- Делать это пришлось в воздухе, ведь улетели мы из Сиднея сразу после финала. В самолете я выпил бутылочку пива и завалился спать. Решил приберечь силы для торжеств в России. Вскоре после возвращения с Олимпиады я отправился в Комсомольск-на-Амуре, где проходил турнир с участием местных боксеров и сборной Австралии. Меня туда пригласили в качестве почетного гостя. Прием устроили по высшему разряду. За эти несколько дней я дал, наверное, две тысячи автографов. У меня рука так не уставала даже после самых изнурительных тренировок!
- Тяжело бремя славы...
- Я уже привык к тому, что в Москве на улицах тычат пальцем и кричат: "Лебзяк! Лебзяк!" Пошел я на днях младшую дочку из школы забирать. Обычно это жена делает, а тут меня попросила. Подхожу к классу, а оттуда выходит паренек. Смотрит на меня изумленно, забегает обратно в класс - и через минуту я оказываюсь в окружении толпы мальчишек. И все тянут клочки бумаги для автографа. Минут 40 не мог никуда деться. Дома жене сказал: "Больше я в школу ни ногой".
- Чем сейчас занимаетесь?
- Отдыхаю, навещаю друзей, благо недостатка в них нет. Кого-то забудешь, сразу начнут говорить: "Ну все, выиграл Олимпиаду и зазнался..." Поэтому надо уделить внимание всем. Поеду скоро к знакомым боксерам в Ростов, потом в Магадан. А в январе приступлю к тренировкам. Несмотря на то, что в турнирах участвовать больше не намерен, все равно буду поддерживать форму. Вдруг хулиганы на улице пристанут (смеется).
- Говорят, призовые за олимпийское золото обещают выплатить после Нового года?
- Да, нам вручили платежные поручения, но денег еще никто не получил. Поскорее бы! Я давно хочу перевезти в Москву родителей, которые живут в Донецке. Условия-то на Украине сейчас аховые. Плюс в разгаре ремонт квартиры в Митине. Сплю пока на раскладушке. Обустроил только кухню, мебель для которой в честь победы в Сиднее мне подарил начальник боксерской команды ЦСКА Виктор Ульянич. А на остальное денег нет. Ждем-с. Главное, чтобы не получилось, как в том анекдоте. "А что это граф Суворов у нас ничего не ест?" - "Так он уже и не дышит". Вот вы смеетесь, а знаете, какую премию решил выплатить олимпийским чемпионам московский Спорткомитет? Никогда не догадаетесь - 5 тысяч!
- Долларов?
- (Усмехается.) Ага, долларов... Рублей. Извините, сказали, но на большее средств нет. Если найдем, может, еще пару тысяч накинем. И смех и грех... Помню, в начале 90-х на одном зарубежном турнире репортеры поинтересовались, какая у меня зарплата. "16 долларов", - честно сказал я. "В день? Или в час?" - "В месяц". Потом наши чиновники выговаривали мне: мол, позорю страну. На это я ответил: "Платите нормальные деньги - и никакого позора".
- Не будем о грустном. Еще перед Олимпиадой вы объявили, что возглавите команду ЦСКА по боксу. Когда приступаете к своим обязанностям?
- После Нового года. Я рад, что остаюсь в ЦСКА. Армия для меня словно дом родной. Сборная России более чем наполовину состоит из армейцев. На военном чемпионате мира нашим боксерам уже давно нет равных. И я постараюсь, чтобы и впредь армейские боксеры выступали успешно.
- Вы готовы к тренерской работе?
- Я не считаю себя великим боксером. Просто хороший мастер, который знает и любит свое дело. Но, думаю, мне есть чему научить молодых.
- Помнится, вы рассказывали, что после знакомства с отцом Андреем из московского храма Великомученицы Ирины у вас возникла идея открыть на территории храма боксерскую школу для детей из малообеспеченных семей. Как продвигаются дела?
- Честно скажу: пока деньги на это найти не удалось. Но я уверен, что рано или поздно обязательно их отыщем. Затея благородная, так что Бог, думаю, не оставит нас.

Я бы вышел против Тайсона – за миллион долларов

Несмотря на крупные габариты, Саша Лебзяк поначалу производит впечатление человека почти застенчивого. Впечатление рушится, когда узнаёшь, что этот усатый, слегка заикающийся дядя – капитан российской сборной по боксу. Олимпийским чемпионом-92 не стал из-за разрыва плевы – слишком отчаянно колотился со спаринг-партнёром на последней тренировке. В Атланте-96 в первом же бою стряслось то же самое. Но Саша хотел драться дальше. Главврач Олимпиады потребовал с русского расписку, что, если тот даст дуба на ринге, медицина снимает с себя всякую ответственность.
Лебзяк расписался и бился с кубинцем-чемпионом. Жив остался, проиграл достойно.
А через год в Будапеште стал-таки лучшим в мире.
- Тебе не жалко было французского увальня, которого так отделал в финале?
- Когда во втором раунде ему влепил, вижу – у него глаза «пошли» в разные стороны. И сам не знает, куда деваться. Ну, я такие же чумные глаза сделал – и головой вперёд.
Вот кубинцы себя в боксе считают арийцами, высшей расой. Они нам – как кость в горле, из-за их высокомерия у всех наших к ним такие же чувства. И если я, например, боксирую с негром с Ямайки, испытываю к нему намного меньшую спортивную злость, чем к кубинцу.
- Отдельные остряки называют вас «дедушкой русского бокса». И что, за столько лет на ринге друзей среди боксёров так и не завели.
- На ринг попал – друзей нету. Вне его – пожалуйста, есть хорошие приятели в Германии, Болгарии, многих я застал ещё во времена СССР. Когда встречаемся на соревнованиях, они все поражаются: мол, ты, Саня, ещё не на пенсии?
- А ведь и правда, не пора ли на покой? Или – в профессионалы? Вы молодым наверняка уже глаза намозолили…
- Мы «старики», - костяк сборной – уже года четыре никому не «даём дышать». И вряд ли кто из молодых прорвётся до Сиднея. Но это проблема вторых номеров – пусть лучше тренируются. Уйди сейчас Саитов, Малахбеков, Лезин, Кшинин, я – Россия на мировом ринге резко сдаст.
После 93-го мне предлагали четыре контракта. У меня в то время родилась вторая дочь. Я вспомнил анекдот про червяков в навозе, рассуждающих о прелестях жизни в яблоке и о «понятии Родина». Вот если бы всех друзей забрать и свалить… Ведь я больше трёх недель за бугром не выдерживаю. Домой возвращаюсь – эх, сколько дерьма, но зато – родное…
- Ну ладно-ладно – «родина, друзья», а как же деньги? Ваши экс-товарищи по сборной уже намолотили на профессиональных площадках миллионы, стали популярны во всём мире. Скажем, бывшие чемпионы-любители Цзю, Кличко, Жиров…
- Спецы знают, что реальная разница между профи и «любителями» огромна. Как те тренируются, чтобы выдержать по 10-12 раундов, - величайший секрет. Если они это как-то и комментируют – я лично не верю. Я прекрасно знал Костю Цзю. Став чемпионом мира, он Олимпиады дожидаться, не захотел. Ушёл, потому что предложили очень выгодный контракт. Ход оказался верный – через год он так забоксировал! Рад и за Ваську Жирова – после победы в Атланте ему попался хороший агент, уже выиграно несколько боёв.
Что касается братьев Кличко – у них весьма сильный промоутер. И вроде неплохо с деньгами, но вот заявление о вызове на бой Тайсона – это, думаю, чисто рекламный ход. Не готовы они ещё с ним драться.
- А чемпион мира Саша Лебзяк рискнул бы выйти против Майкла-«людоеда»?
- Я бы с Тайсоном «схлестнулся» - за миллион долларов. Вышел бы и, как только почувствовал, что мне крышка, сразу бы споткнулся и упал. А что, за такие-то деньги?! Шучу.
- Да, один пропущенный от Тайсона удар – и всю оставшуюся жизнь придётся работать на аптеку. Во что превратил бокс великого Али…
- Удары, конечно, даром не проходят, и мы оказываемся чаще других на грани фола. Но, чем усерднее человек тренируется, тем он лучше защищается. Узколобые примитивы, без проблеска мысли, великими боксёрами не становятся. Чемпионы Попенченко и Лагутин впоследствии становились учёными, книги писали. А посмотрите на Яновского – к 32 годам он и боксирует, и выглядит прекрасно!
У Али болезнь Паркинсона – она возникла не из-за бокса, спорт лишь спровоцировал её развитие. Увидев великого Мохаммеда Али с факелом на олимпийском стадионе Атланты, я испытал не жалость, а восхищение.
- Вы застали времена сборной Союза, в которой широко применялся бромонтан. Года полтора назад его признали допингом…
- Слышал я про этот препарат, но боксёры им не пользовались – чаще легкоатлеты. Для поднятия тонуса мы могли опрокинуть крышечку элеутерококка или женьшеневой настойки. Для снятия вялости.
- Саша, не надоело столько лет тянуть лямку «старшого», ответственного за успехи и неудачи сборной?
- Я столько повидал на своём веку, что сегодня могу за ребят права качать везде…
P.S. Обещанную квартиру в Москве чемпиону так и не дали