Это было самое обычное утро на небесах. Все обитатели чистой страны готовились приступить к своим повседневным делам.
В райских рощах, по берегам чистейших озер и ручьев, на лужайках с изумрудной травой бодхисаттвы-наставники начинали свои проповеди и наставления по абхидхарме. Им внимали живые существа самого различного вида - и люди и львы и агницы и птицы и муравьи и безграничное количество им всем подобных.
Бодхисаттвы-садовники наполняли лейки чудесной живой водой чтобы поливать райские кущи, заговаривали специальными мантрами тяпки и грабли чтобы невзначай не напугать или не дай бог - поранить какую ни будь малозаметную райскую букашку.
Размеренно и неторопливо текла на небесах и городская жизнь. Почтенные вайшья, заработавшие хорошую карму на земле, и попавшие после смерти сюда, раскладывали на прилавках свои товары - священные изображения, тексты, благовония и другие подобные вещи. Денег здесь не было - они просто были ни к чему. Именно так благородные вайшья отрабатывали свои самые тонкие кармические связи - товар предназначался тем, кому он был нужен. И если товар был действительно востребован, то это и было самой высшей наградой для продавца.
Среди этих важных дел мало кто из обитателей небес обратил внимание в то утро на довольно необычного для этих мест человека. По центральной улице которая вела к государственным учреждениям, шел рослый мужчина. Он с любопытством смотрел по сторонам, иногда подходил к прилавку или вывеске и разглядывал содержимое, однако подолгу нигде не задерживался. Его обветренное лицо, живой подвижный взгляд выдавали вновьприбывшего. Военная выправка, чуть кривоватые ноги и специфическая походка указывали на то, что большую часть своей земной жизни он провел в седле - в походах, дозорах, разведках и сражениях. Его левая рука при ходьбе была прижата к бедру, - там, где она придерживала обычно тяжелую кавалерийскую саблю. Этот предмет был сдан на въездной таможне так как здесь он явился бы только обузой, да еще мог напугать одним своим видом кого-нибудь из местных старожилов. Богатая одежда и увесистая золотая гау на груди говорили о том, что их обладатель знатного происхождения и родом скорее не из метрополии, а из какой-то тибетской провинции.
Дойдя до здания департамента небесный воин внимательно изучил все вывески и зашел наконец в одну из дверей. В приемной высокого чина он был радушно встречен и после традиционного чая и разговоров на отвлеченные темы наконец осторожно спросил: "Зачем вызывали?" На это пожилой лама в красной шапке ответил: "Есть одно важное дело, которое решили доверить тебе. Грядут тяжелые времена. Темный век, - эпоха вырождения и упадка Учения Победоносных. В такие тяжелые периоды обязанности по сохранению и распространению Учения всегда возлагаются на представителей силовых структур Трансцендентальной Сангхи, - гневных Защитников Учения. В такие времена мирные будды и бодхисаттвы просто не могут действовать без поддержки силовых структур. Тебе снова предстоит родиться в мире людей."
На это воин ответил - "Ну что же, я готов! Только прошу Вас, устройте меня опять по специальности. Вы же знаете, что мне совершенно не подходит должность монаха. Вы ведь не хотите иметь где-нибудь на земле нарушителя монастырских уставов". На это лама-красношапочник ответил: "Нет, с этим всё нормально. Твоими спутниками будут миряне и йоги. Хотя воевать с оружием в руках ты уже больше не будешь, но и без этого скучать не придется. В общем, документы твои уже готовы, остались только небольшие бюрократические формальности."
Лама-красношапочник и его готовящийся к командировке спутник прошли по длинному коридору со множеством дверей, на каждой из которых висела табличка. Наконец они подошли к двери с большой надписью "Канцелярия". Войдя со своим спутником в кабинет недавноприбывший увидел толстого ламу в жёлтой шапке, который возился с документами и ставил на бумагах печати. Лама-красношапочник подал канцлеру толстую папку, и указав на воина сказал: "Вот наш командировочник, а вот его документы". Лама-желтошапочник пристально рассмотрел представленного, и, покачав головой, открыл папку. Он долго изучал содержимое папки, а затем откинулся на спинку кресла, и обращаясь к ламе-красношапочнику сказал: "Ну ладно, ладно. Мне всё понятно. Пусть он родится не в Тибете, пусть в молодости занимается боксом, пусть гоняет на тачках и мотоциклах, ну и даже пусть в молодости эти самые "растения силы". Мне одно непонятно, почему опять у него будет много женщин? А? Каждый раз одно и то же!"
На это лама-красношапочник сказал: "Ну а куда их девать? Они следом за ним и перевоплощаются, точно так же, как и другие его спутники - йоги и воины."
"Что, каждый раз все!?" - Широко раскрыв глаза, вскричал канцлер.
"Ну да, все, за исключением тех, кто достигнув нирваны, уже совсем не хочет в самсару. Но таких немного. Да, это старая дружная весёлая компания." - ответил лама-красношапочник.
Сняв желтую островерхую шапку канцлер промокнул взмокшую лысину специальной бархоткой. Все молчали. Наконец канцлер строго, но с нотками волнения сказал: "А что вы от меня хотите? Посылаете в самсару бодхисаттву и с ним целый выводок... целый гарем. Нет, хватит! На этот раз пусть только одна, остальных воплощать отказываюсь!"
"Ах, ты лысая башка...!" - В негодовании воскликнул воин и хотел было добавить что-то ещё, но лама-красношапочник, остановив его жестом, сказал:
"Если уж никак нельзя обойтись без вашего буквоедства, предлагаю компромиссный вариант. В графе "женщины" пишите "одна", а после, в скобках, - (главная)".
На том и порешили, и похоже, что канцлер даже был рад найденному компромиссу. Раскланявшись с канцлером, наши герои, оживленно разговаривая, пошли по коридору к выходу из здания. У дверей лама-красношапочник, благословив своего протеже, сказал: "Провожать не буду, ты сам знаешь куда тебе теперь".
Пунктом отправки с небес в земной мир был так называемый "Громовой дворец" в центре небесного града. "Громовым" дворец назывался потому, что на его фасаде была вывеска с надписью ГРОМ. Эта надпись на дворце была потому, что сам небесный дворец был совершенной метафизической противоположностью неприметных небольших зданий на окраинах земных городов, зданий с вывеской "морг".
Внутри "Громового дворца" был большой торжественный зал, где проводились церемонии отправки. Бодхисаттву или святого, которого ждала великая земная жизнь, здесь с почестями и музыкой провожали его коллеги. Обычно ему давали божественную таблетку, проглотив которую будущий воплощенец впадал в состояние эйфорического транса и приходил в себя только уже в руках бабки-повитухи или в роддоме, уже на земле. Эта процедура проводилась для того чтобы лишний раз не травмировать натальными кошмарами психику будущего великого человека.
Когда небесный воин вошел во дворец, его встретили служащие и хотели было препроводить в главный зал торжественных отправок. Он вежливо поблагодарил персонал и прошел мимо торжественной арки в самый конец коридора, туда, где была маленькая неприметная металлическая дверь с надписью "Спецблок / Дхармапалы". Войдя в спецблок он оказался в небольшом помещении с дюралевыми стенами с рядами заклёпок. Навстречу ему вышел инструктор, - рослый длинноносый кхампа в камуфляжном комбинезоне и чёрном десантном берете. Обнявшись, они радостно поприветствовали друг друга. Инструктор помог командировочнику надеть сложенный парашют и собирался было пристегнуть карабин вытяжного шнура к продольному тросу. Но воин остановил его, сказав, что раскроет парашют сам.
Дав инструктору сигнал подождать воин присел на откидную скамью и на несколько минут ушел в себя. Наконец, встал и кивнул. Кхампа сдвинул рычаг рубильника. Под потолком замигала красная лампа и послышался вой сигнальной сирены. Дальняя стена спецблока разъехалась наружу двумя створками. В помещение ворвался воющий холодный ветер. Подойдя к краю воин на секунду задержался и глянул вниз, в непроглядную тьму. Далеко-далеко внизу, в стороне, вдоль невидимого горизонта тянулась тонкая полоска красного света. Восток! Занимался рассвет!
Махнув провожавшему рукой и непрерывно повторяя мантру коренного ламы воин шагнул в холодную темно-синюю пустоту безграничного пространства.