BACK

-- Людмила Николаевна, расскажите, пожалуйста, как возник театр "Диалог"? с какими проблемами вы сталкивались на раннем этапе его существования?
- Возник шесть лет назад, на базе моей личной студии классической драмы. Я была одержима идеей создать студию такую, поскольку я пишу на двух языках: на русском и испанском. На одном из моих творческих вечеров, там было несколько сценок из "Дамы- невидимки", я решила, что уже пора создавать театр. У истоков стояла со мной вместе Маша Воронина. Она и сейчас будет в нашем возрождающемся театре принимать участие. Она- балерина превосходная, она- очень интересная драматическая актриса. Маша привела всех: Маша привела Олю Катину, Витю Евсеева привела, что касается Сережи- он мой ученик был. Потом был Слава Петрусевич, он уже аспирант, - это профессиональный актер. Он тогда поступил на первый курс ГИТИСа. Я ему тогда сказала: "Славочка, ты погиб….. Ты умеешь фехтовать. Поэтому, нам нужно…". И самым последним пришел Роман Акимов.
Мы репетировали два года у меня дома. Катя, дочка моя, была тогда еще маленькая. Репетиции проходили все здесь. Спускалась к нам сверху, с пятого этажа, моя приятельница - Ирина Алферова и ее муж- Сергей Мартынов, кинорежиссер. Но они уже как-то после подключились. Мы, в основном, сами все делали….У меня дома весь паркет выбит, потому что тут учились фехтовать, танцевать посадобль. На лестнице фехтовали. Каждый шаг давался трудом большим, и он, тем не менее, был радостным. Репетировали, в основном, по субботам, по воскресениям. Потом, после пятичасовых репетиций устраивали ужин. Было очень хорошо: по- семейному , по- домашнему. Это были мои дети. Премьера состоялась в театре поэта МАяковского. Мы там несколько лет выступали. Конечно, зал - сто двадцать мест, но поначалу этого было достаточно. И я играла сама в "Даме-невидимке". Потом, после "Дамы-невидимки", мы занялись классикой: Буниным - "Темные аллеи". Ставили "Русю", "Генриха". Потом уже и фильм снимали "Натали", "Романсеро". Никто не пытался до этого поставить "Романсеро": баллады насыщенны драматизмом. Дальше у нас один год был посвящен концертной деятельности. Мы вышли на достаточно высокий уровень. Нам уже начинали покупать технику. Когда меня спрашивают что же главное: наука или искусство? Я отвечаю: "Пятьдесят на пятьдесят". На самом деле, конечно, сорок на шестьдесят. Трудности? Их всегда было очень много. Во- первых, коллектив: все очень разные и вот привести к общему знаменателю все настроения очень непросто. Это была семья. В семье есть разные дети: с более легкими характерами, строптивые.

- Людмила Николаевна, Вот название театра "Диалог".
- Это я придумала.

- Что для вас означает это название? Звучит как-то необычно.
- Диалог -это диалог эпох, поскольку мы обращались к классике. Я считаю, что воспитывать нужно только классиками. Диалог эпох тех ушедших и нашей сегодняшней, диалог аудиторий- которая в зале и которая на сцене. В диалоге всегда рождается истина. Диалог всегда побуждает, дает импульсы для развития. Изолированность-это гибель для любой культуры, для любого коллектива.

- Людмила Николаевна, как возникла идея с мюзиклом?
- Поначалу я, конечно, не думала переводить, но когда я услышала эту божественную музыку Коччианте, я была поражена. Я думала: "Ну ладно, переведу несколько арий "Dechire" ("Я горю"), заглавную арию- "Любовь и время". Потом, когда это все получилось, пришло желание перевести все. Работала как одержимая. Эта музыка на века. Почему название "любовь и время"? Я считаю, что это то вечное, что не дает угаснуть человеческому роду. Любовь она многогранная, она как алмаз. Любовь и добро. Время- это все. Все протекает во времени и оно неуничтожимо. Пространство и время. Время существует в пространстве и пространство разворачивается во времени. Всем в мире движет любовь. Именно этот смысл я вкладывала и в сам перевод.

- Людмила Николаевна, легко ли Вам работалось с актерами "Диалога"?
- Я уже сказала, что это как семья. С некоторыми было легко, интересно. С некоторыми трудно.

- Людмила Николаевна, если бы вам предложили пройти этот путь заново: от начала и до конца, согласились бы Вы на это и почему?
- Безусловно, но я бы уже с позиции своего опыта. Поскольку, понимаете, "звездная болезнь", к сожалению, есть. И люди, которым сопутствует успех, заболевают неизбежно. Но сейчас я уже знаю, как ее нужно лечить, а тогда все приходилось открывать заново. "звездная б олезнь"- она серьезна, но тем не менее, без искусства я жить не могу.

- Людмила Николаевна, этот вопрос очень тяжелый: можно ли было спасти мюзикл от закрытия?
- Я думаю, что нет. Понимаете, существует авторское право. Когда я переводила, я не думала об этом. Мне казалось, что мой перевод, моя версия, наша постановка, наши декорации… декорации делали студентки нашего МГОПУ. Если бы я знала, что имею право лишь перевести, но публично не исполнять, положить в ящик стола, я не стала бы переводить. А спасти пытались. Мы даже писали письмо Коччианте. Авторское право - оно жестокое. Тогда мы были на пике популярности. Держали рейтинг популярности несколько месяцев. я думаю, что спасти было нельзя. Делать "подпольные" выступления - игра с огнем. Может быть, как ректор Круглов сказал: "Нельзя быть лучше, надо быть чуточку хуже…"
"Любовь и время" это не просто спектакль, это жизнь. Да, я понимаю, что это
было слишком грандиозно, но мы хотели. У нас были силы. Я помню наш
последний спектакль 23 марта 2003 года. Тяжело, очень тяжело….

- Людмила Николаевна, ваша творческая деятельность на сегодняшний день?
- Я не прекращаю ни на минуту работать. У меня не очень много новых поэм. Потом "Снегурочка" - необычная постановка, жанр определила как феерию. Трагический финал: Снегурочка погибает в лучах любви к Ярило- солнцу.