Водопад эмоций, от тихой грусти до вселенской радости - диапазон звучания флейты, когда он берет ее в руки. Завывание ветра, плач корабельных снастей незаметно переходят в нежный шепот цветения анемонов, и тут же - вспышка света, яркий зеленый луч летнего ливня. Все это Летов.Как все музыканты его масштаба, Сергей Федорович постоянно на гастролях. Ему рукоплещут самые знаменитые залы Европы и Америки. То он на приеме у датской королевы, то в Уайт-холле играет у президента. Недавно вернулся из Индокитая, где три месяца давал уроки игры на флейте наследнику престола. Возвращался домой через Тибет, где на концерте близ Лхасы на его флейту село сразу семь бабочек. Местные монахи пали ниц: ведь восемь бабочек опускалось только на флейту Будды Гаутамы. Летов - лауреат множества международных конкурсов исполнителей, неоднократный обладатель гран-при европейских и американских конкурсов free-music. Последний номер журнала "Jazz" назвал Летова лучшим флейтистом года.С представителями прессы маэстро общается редко и неохотно. Нам посчастливилось встретиться с ним в тот редкий день, когда в жизни музыканта возникла краткая пауза.

- Сергей Федорович, вы играете сложную, по сути элитарную музыку. Чем же объясняется ее в прямом смысле слова массовый успех?
- Не мне судить о собственном успехе или неуспехе. Но в общем я понял, о чем вы говорите. Думаю, дело здесь в следующем. Я извлекаю самые обычные, простые звуки. Но именно чистый, изначальный звук любого инструмента сам по себе обладает огромной силой эмоционального воздействия. Вспомните хотя бы Орфея - ведь он заставлял своей игрой повиноваться диких животных.
- Да, но Бетховен, Чайковский, Малер...  Получается, их звуки были менее "сильными"???
- Дело не в силе или слабости, а в том, что вся западноевропейская музыка последних трех столетий было вынуждена пойти на некий компромисс. В результате этого компромисса чистота звучания оказалась принесенной в жертву композиционной сложности и многообразию их форм. Тогда, на заре индустриального общества, это, наверно, было оправдано - ведь без такой "уступки" не было бы возможным появление всей симфонической музыки, как мы ее сейчас понимаем. Чтобы создать большую и сложную музыкальную форму, необходима система гармонии, система "функциональных аккордов". А для их создания пришлось слегка "подправить" сам звуковысотный строй. Все интервалы - терции, квинты - были немного изменены: одни чуть-чуть завышены, другие чуть-чуть занижены относительно точных математических соотношений пифагорейского ряда. Но именно поэтому абсолютно чистые звуки в классической музыке и стали невозможны. Вот в индийской музыке чистые звучания сохранились. И для уха просвещенного индийца наша с вами "классическая" музыка является во многом музыкой фальшивой.
- Выходит, вы один из тех музыкантов, которые возвращают европейской музыке изначальное, чистое звучание? А какими же в таком случае вам видятся перспективы развития музыкальной культуры в целом?
- Я уверен, что вообще наступающий век - век чистоты, век чистых технологий. И музыка не является каким-то исключением. Уже сейчас все больше музыкантов поворачиваются лицом к чистому звуку.
- А все-таки как его добиться, этого мифического "чистого звука"?
- Инструменты мыть надо почаще. Да и руки не помешает.
- А каким мылом, если не секрет?
- Годится практически любое. Лично я пользуюсь "Детским".

К сожалению, время летит слишком быстро. Только лето началось, а уж наметились первые бутоны на кустах царских георгинов. Закончилось и время нашего интервью. Что ж... Остановимся на мгновенье и прислушаемся. Может, удастся расслышать сквозь городской гомон точное и чистое звучание наступающего столетия?

Имя С. Летова мало что говорит большинству жителей Тамбова. А тем не менее, в Москве на рубеже 80-х и 90-х годов Сергей Федорович был фигурой почти что культовой.
Итак, кто ж такой Летов? Любой житель нашего города мог узнать это, зайдя вечером в прошлую субботу в одно из зданий ТГУ, где проходил совместный концерт (если это действо только можно так назвать) Летова и его тезки - Сергея Бирюкова.
Что же занесло в Тамбов музыканта, участвовавшего в проектах "Поп-механики" с Сергеем Курехиным, объездившего с Валентиной Пономаревой, а затем с собственной группой "ТРИ О" практически все страны Европы и Северной Америки, выступавшего в престижных клубах Нью-Йорка, Амстердама, Цюриха, Женевы, Вены?.. По всей видимости, память о прошлом. Ведь Летов когда-то учился в Тамбовском культпросветучилище - по его собственному признанию, исключительно ради корочки о музыкальном образовании. И еще с тех времен о Тамбове у него остались самые теплые воспоминания...
- Каким Вам кажется Тамбов после перестройки?
- Очень приятным. Меня с вашим городом многое связывает. Первый раз я здесь побывал, когда принимал воинскую присягу в артучилище. А второй раз - когда панк-группа "ДК" вся поголовно решила получить музыкльное образование. Вот и поступил я на эстрадно-духовое отделение Тамбовского культпросветучилища.
- Выходит дело, гуманитарное образование вы получили в Тамбове... И как вы здесь проводили время?
- У вас прекрасная картинная галерея. Потом, черноземное издательство выпускало очень хорошие книжки, которые не продавались в Москве. Например, Замятина и Платонова я отсюда вывозил пачками...
- Вы довольно часто бываете за рубежом. Каков сейчас вес русских музыкантов за границей?
- Участие русских в мировой музыкальной жизни очень сократилось. Я считаю, что на Западе идет необъявленная война против русской культуры. Мы почти нигде не выступаем. Это объясняется разными факторами. К примеру, вывоз за рубеж очень коммерциализировался: у нас появились менеджеры, которые диктуют свои принципы и условия, не всегда устраивающие музыкантов, в том числе и меня. Но в ближайшее время, тем не менее, состоятся два очень важных события. Музыканты русской диаспоры в Америке организовали грандиозные фестивали памяти Сергея Курехина. Проходят они в Нью-Йорке - "Мекке" нового джаза, новой импровизационной музыки. Я собираюсь в этом году, в мае посетить такой фестиваль...
- А второе большое событие?
- Сейчас немецкие художники-концептуалисты устраивают большой фестиваль нашего концептуального искусства в Австрии. Я там буду выступать в день рождения Ленина - 22 апреля, а потом вместе с Приговым - 8-9 мая.
- Вы упомянули имя знаменитого поэта Пригова. Значит, Сергей Бирюков не единственный, с кем вы проводите совместные выступления. Почему вы так любите работать с поэтами?
- Меня всегда влекло к смежным формам искусства. В особенности к таким, которые не имеют названия. Кстати, как и та музыка, которую я играю. Ее часто называют джазом. А почему, собственно? Потому, что импровизирую на саксофоне? Мол, раз саксофон - значит, джаз... Но этого мало... Поэтому, когда мне говорят: "Да это никакой не джаз!" - я охотно соглашаюсь: действительно, не джаз! Там есть элементы и джаза, и фольклора, и авангарда, и минимализма... Меня приглашают на фестивали инструментальной народной музыки, и это, по-моему, террористический акт! Потому что моя музыка - это, как говорится, совсем не отсюда и даже не сюда...
- У вас и инструменты какие-то странные. Я не про саксофон, а хотя бы про ту алюминиевую дудку, на которой вы играли в финале концерта...
- Я сделал ее из обычного куска алюминиевой трубы, которую купил в "Детском мире", когда там еще продавались детские игрушки, а не "Мерседесы" (Летов имел в виду московский, а не наш "Детский мир" - прим. ред.). В этой трубе я попробовал проковырять дырки, потом настроил... Получился инструмент по своему уникальный. Потом из бамбука я стал делать настоящие, нормальные дудки, но они не звучат с таким замечательным шипом...
- Как она называется?
- Пусть будет летотоном.
- А другой необычный инструмент?
- Это флейта, но особая. Ее изобрели суони - индейцы Северной Америки. Она используется не как музыкальный инструмент, а для сигналов об опасности: звук распространяется на несколько километров!
- Какие у вас отношения с вашим братом Егором Летовым, тоже известным музыкантом?
- Хорошие братские отношения. Вместе мы почти никогда не музицировали. Только на одном концерте "Поп-механики"... Мы думаем над тем, что бы нам сделать вместе. Тем более, что нас связывает довольно высокая идеологическая общность...
- Согласитесь, это неожиданно: человек вашего круга, вашего склада - и вдруг сторонник партии Зюганова...
- Я из-за этого многое претерпеваю, потому что круг нового искусства политически либо нейтрален, либо настроен продемократовски. Поэтому у мен там практически нет единомышленников, и я подвергаюсь сильнейшей обструкции, когда об этом кто-то узнает. Но я не скрываю своих взглядов, хотя и не афиширую их.
- А как вы пришли к таким взглядам?
- Я очень часто бываю за границей. Я на своей шкуре испытал, что такое быть русским в постсоветское время на Западе. Сейчас мы самые презираемые люди. Вот такое положение, которое началось буквально с сентября-октября 1991 года. Они всего добились, они все купили, больше им от нас ничего не нужно... Они пинают нас ногами, и правильно делают.
- Как я правильно понимаю, ностальгию у вас вызывают не брежневские годы, а времена перестройки. Вам неуютно в Москве конца девяностых? Хотели бы вы вернуться в Москву конца восьмидесятых?
- Тогда, конечно, интеллектуальная жизнь была ярче: мы ощущали некий подъем и надежду. Но что касается культурной жизни... В сегодняшней Москве она превышает тогдашнюю. И возможностей больше: я сейчас выступаю чаще...
- А интерес к искусству?
- Он к сожалению сократился. Но надо понимать, что тот интерес, который был в конце восьмидесятых - это интерес не собственно к культуре, а к чему-то запрещенному. Мы с покойным Курехиным выступали на стадионе, и нас слушало 10 тысяч человек. Но ясно, что слушали они не нас. Им просто нужна была отдушина среди того кондового официального мира, в котором они находились. А сейчас все это отпало. И нас слушают лишь те, кто хочет нас слушать. Именно нас!
- Что ж, дай Бог, чтобы Вас слушали и дальше...

Кто такой Сергей Летов? Во-первых, это добрый славянин с косичкой. Во-вторых, это человек, который играет непривычную музыку на всевозможных саксофонах, бас-кларнете и флейте. В-третьих, это большой друг, соратник и любимец множества театральных режиссеров, писателей, поэтов, рок-музыкантов и танцоров. Для них он "отец российского авангарда".

23 июня в 22.30 в клубе "Бедные люди" состоится концерт Сергея Летова из серии "Проекты Летова" (а их у Сергея сейчас около 30), в котором примут участие три ди-джея и ансамбль Дмитрия Покровского. "Может ли русский фольклор сочетаться с брейк-битом?" - это решать вам после концерта. Я же встретилась с Сергеем в его обители - заброшенном на край Москвы, в Марьино, Интернет-кафе "Скрин". Там Летов играл фри-джаз вместе с молодым немцем , с которым познакомился за час до начала игры...
- Как можно назвать музыку, которую ты сегодня играл?
- В Европе и, в меньшей степени, в США и России этот жанр называется "новая импровизационная музыка". Импровизация, основанная на отрицательной эстетике и отрицании штампов и клише, привычных обычной общечеловеческой музыке. Такого рода музыка появилась в Великобритании в начале 60-х годов. Иван Паркер, Гэвин Браер, Джон Стивенс пытались играть музыку, напоминающую фри-джаз, но без свинга, без отсылки к негритянским корням. В нашей стране почти нет музыкантов, которые играют такого рода вещи. Пионером явился Владислав Макаров - виолончелист из Смоленска. Начал он играть в этом стиле примерно в 1978 году. Впоследствии появились музыканты в Петербурге - Александр Кондрашкин, который известен по работе в "Странных играх" и "Аквариуме". С легкой руки Сергея Курехина многие музыканты нового джаза начали играть в рок-группах. Вот я, например. Последний CD, который вышел с моим участием, это альбом группы "ДДТ". Правда, записан он был в 85 году, а вышел в 98-м.
- Сейчас с Шевчуком, Гребенщиковым общаешься?
- Практически нет. Правда, совершенно неожиданно он [Шевчук] мне прислал гонорар за этот альбом. Это был неожиданный подарок судьбы.
- Расскажи о "Проектах Летова".
- Наиболее важный проект - это ансамбль "Три О", это аббревиатура слов "Три отверстия женщины". В 88 году ансамбль под таким названием зарегистрировать не удалось. Дамы из Росконцерта кричали, что мы хулиганы. Название "Три отверстия" тоже не прошло. Женщины заподозрили что-то неладное: "Что это еще за отверстия?!" Последние десять лет мы рассказываем на концертах, что это за "О". - Итак, какие это три отверстия? Это же меня спросил Курехин: "Хорошее название, но кто из вас какое?" На самом деле в ансамбле "Три О" всегда играло три духовика. Лебедь, рак да щука. Сейчас играют Александр Александров (фагот), известный по группам "Аквариум" и "Звуки Му", и Юрий Парфенов, трубач - солист биг бенда Лундстрема. Они совершенно разные люди. Другой проект - это сотрудничество с Андреем Сучилиным, замечательным гитаристом. Наш совместный проект называется "Джуба, два "Макинтоша" и нагое тело". Два компьютера "Макинтош" создают сильный и напряженный рейв, на сцене танцуют голые девчонки, на которых проецируются слайды мужской анатомии. Обычно мы это делаем в ЦДХ. Наверное, будем привлекать татуированных девушек. "Новая русская альтернатива" - новый проект, как бы наследник курехинской "Поп-механики" с участием Валентины Пономаревой и ансамбля "Народный праздник". Там задействованы электрогитара, электроситар, труба, несколько ди-джеев: Алексей Борисов и Роман Лебедев (бывший Костыль из "Коррозии металла"), класс экспрессивной пластики Геннадия Абрамова, движущиеся объекты, Вадим Кошкин (компьютерная графика, анимация, видео и кино). Это эксперимент: "А совместим ли русский архаический фольклор с модерн-дэнсом, фри-джазом, нью-эйджем, техно-индастриэл?" Сейчас мы с Приговым готовим совместный техно-проект, где Дмитрий Александрович будет петь. А на апрель следующего года я готовлю акцию "Вальпургиева ночь" с участием Пригова и Рубинштейна. - Делаю попытку объединиться с моим младшим братом (прим.: во время беседы Сергей ни разу не назвал имя Егора Летова). Собираемся поехать в Германию и произвести шокирующее впечатление в качестве коммуно-фашистской группы. Наверное это будет "Гражданская оборона", в которой я буду играть на саксофоне. Но нам договориться не так-то просто У него существуют свои представления о музыке, у меня свои. Правда, нас объединяют довольно близкие идеологические установки. Я - приверженец коммунистической партии Зюганова, а мой брат - сторонник радикально-маргинальных группировок. В любом случае мы находимся в очень острой оппозиции к существующему режиму. Я предлагал ему участие в "Новой русской альтернативе", но не петь, не играть, а читать свои стихи - я считаю его очень хорошим поэтом и человеком, обладающим высокой личной энергией. Очень давно нам приходилось играть вместе в Малой Поп-механике", в которой мой брат играл на бас-гитаре. Потом наши пути разошлись.
- Я слышала, что ты занимаешься преподавательской деятельностюь?
- Это, наверное, самое необычное преподавание в мире. Я преподаю импровизацию, как идеологию для танцовщиков в "Школе Драматического Искусства" Анатолия Васильева, фактически без посредства слов. Я прихожу и играю 2-3 часа. Люди двигаются под меня. Если меня устраивает степень свободы, которой обладает танцовщик, я следую ему. Если вижу, что он заштампован, то пытаюсь исправить это положение.
- Несколько слов о твоих интернетовских проектах...
- Интернет с детьми. Я подавал заявку в Фонд Сороса - получил отказ. Хотел делать видеомосты в Интернет-кафе "Скрин" между детьми, которые играют на скрипке по системе Судзуки. Если любопытно, можно заглянуть на мою страничку: http://www.screen.ru/letov.
- Я вижу, что ты не куришь...
- Я не разу в жизни не курил даже обычных сигарет. Иногда могу выпить, чтобы не раздражать компанию. Отрицательно отношусь к любым веществам, которые выводят человеческую психику из состояния самоконтроля. Это связано с очень высоким чувством собственного достоинства. Наркотики - для людей, у которых очень низкая планка требований к самому себе. Двадцать лет я занимаюсь раджа-йогой. Но главный стимулятор для меня - музыка.
- Как проводишь свободной время?
- Не умею отдыхать. Я могу от безделья заболеть. Меня часто можно увидеть в музее Кино, реже - в "Иллюзионе", еще реже - в Киноцентре. Люблю поэзию. В Москве существует одиннадцать литературных клубов. В некоторых из них я часто бываю. По четвергам, если не играю, хожу в клуб "Классики XXI века" на Пушкинской площади. Среды - клуб "Феникс" на Кутузовском. Иногда бываю в клубе Авторник". По субботам захожу в "Шекспир" - это магазин американской литературы, наши авторы нам читают с переводом на английский. К примеру, Пригов читает Хармса. Вот так и отдыхаю, а точнее - живу.

Егора Летова, непримиримого рок-борца с любым существующим порядком, сегодня знают все. А лет десять назад Егора представляли так: "Это брат того самого Сергея Летова, великого саксофониста!"
Разумеется, слава Сергея Летова отличалась - и до сих пор отличается - от славы его младшего брата. Сергей был и остается популярен в узких эстетских кругах. Популярность эта растет не вширь, а вглубь: к настоящему времени Сергей признан одним из основных столпов российского музыкального авангарда. Зато интересы самого музыканта распространяются вширь: от панк-рока до бардовских песен, от сольных выступлений до театральных постановок и крупномасштабных шоу. Эту экстенсивность интереса ценители отметили достаточно давно, когда Летов играл в панк-группе "ДК". В середине восьмидесятых "ДК" выпустила "Дембельский альбом" - самые настоящие дембельские песни исполнены дурным голосом под гитару... А на заднем фоне витает "завернутый" джазовый саксофончик! Эффект был поразительный: фольклор советских дембелей приобрел совершенно вроде бы не свойственные ему глубину, иронию и утонченность.
Десять лет назад я видел Летова и "ДК" живьем. Летов держал ритм на басовом саксофоне, хотя правильнее было бы сказать, что он солировал. Песни Жарикова, лидера "ДК", музыкально незамысловатые, стали звучать примерно так же, как григовская "Пещера горного короля": поистине дьявольская музыка! Возможно именно после этого Жариков решил покинуть рок-н-ролл, объявив его порождением дьявола!
Сейчас, десять лет спустя, я вновь увидел Летова на рок-сцене. Сергей Рыженко исполнял под гитару свои песни, типичный бардовский рок восьмидесятых, а Летов одновременно играл что-то авангардное. Вместе это отчасти производило эффект "Дембельского альбома".
Дело происходило в начале января в клубе перекресток. После концерта я зашел в бар, подсел к Летову и спросил:
- Вам не хочется возродить "ДК"?
- Отчасти я уже возобновил группу, - ответил Летов. - С Женей Морозовым, вокалистом "ДК". Проект называется "ДК-данс". Но проектна связан с репертуаром "ДК".
- А какой репертуар вы предпочитаете?
- Любой. Я могу взять, например, старинную музыку или что-нибудь подобное... А как-то раз играл на еврейском празднике Ханука, в хоральной синагоге.
- Вы играли еврейскую музыку?
- Ну да. После этого меня одна дама приглашала играть в еврейской школе. Я ответил: пожалуйста, все, то угодно, хоть ислам. Она говорит: вот это, пожалуйста, не надо...
- А что для вас означает ислам?
- Один иранский актер приглашал меня играть музыку к "Шах-намэ". И я играл. Еще я играл Баха... А в последнее время мне нравится один эквадорский композитор, Хорхе Кампос. Он живет здесь, пишет музыку для компьютера и живых инструментов.
- Компьютерные проекты вам тоже не чужды.
- Да я недавно выступал в Интернет-кафе в Марьино: два компьютера, три музыканта, голая танцовщица и слайд-фильм о мужской анатомии. Называлось это "Джуба, два Макинтоша и нагое тело". В целом же меня трудно "приписать" к какому-либо жанру. Я еще играл с группой "Люк" - это музыка в стиле "Нью-эйдж", розово-голубые сопли. А сейчас, например, готовится премьера с моим участием - "Марат-Сад". Будет весело. Там скандируют: "Нет революционного искупления без всеобщего совокупления!" И хореограф ставит его. Это что-то страшное.
- Какова там ваша роль?
- Я буду одним из сумасшедших. Сумасшедший с саксофоном.
- А сольные проекты у вас есть?
- Я часто играю соло, но приглашаю танцовщиков. Люблю устраивать с ними импровизацию.
- Действительно, вы любите буквально все... Или не все?
- Не люблю традиционные жанры, мейн-стрим. Я люблю только маргинальное.
И тут я подумал: бедный Летов! Ведь при всем желании он никуда не сможет уйти от традиции - поскольку сам является традицией! Что может быть более солидным, чем более каноническим, чем фигура сумасшедшего с саксофоном? Вспомните хотя бы изречение: "От саксофона до ножа - один шаг".
Пусть эта фраза звучит одновременно банально и парадоксально, но Сергей Летов - живое воплощение традиций авангарда.