В Москве тихо и незаметно проходит II европейский фестиваль современного танца EDF II/RUSSIA. С прошлого года мы стараемся следить за развитием в нашей стране модного европейского культурного явления - модерн данса. Мы уже писали и о московском танцевальном коллективе "Повстанцы", и о группе Александра Пепеляева, и о екатеринбуржской уроженке Наталье Широковой. А вот сейчас в Москве проводится такое престижное и замечательное мероприятие, как этот международныйй фестиваль. К сожалению, организаторы его совершенно не занимаются тем, что называется "промоушн", поэтому мало кто знает о фестивале, и даже люди специально отслеживающие такого рода мероприятия, вроде меня, с трудом узнают о его спектаклях и не имеют возможности даже просто ознакомиться с расписанием проводимых акций. К слову сказать, и в интернете вы не найдете упоминания об EDF II нигде, кроме разве что моих репортажей на сайте интернет-клуба СКРИН.
Итак, первый материал посвящен спектаклю норвежской труппы "JO STROMGREN KOMPANI". Йо Стромгрен - хореограф, сценограф, автор костюмов и вообще - стержень труппы. Это довольно известная в мире европейского современного танца фигура. У нас он отличился тем, что каким-то фантастическим способом вышел на далекий уральский город Екатеринбург, на тамошний прекрасный танц-проект "Провинциальные танцы" и поставил один из спектаклей. Каким ветром его туда занесло - для меня, например, является загадкой. Тем не менее... На его спектакле с минималистски-философским названием "Там", который его труппа показала на фестивале, я убедился, что Йо Стромгрен и вообще неравнодушен к России. Не знаю только до или после знакомства с уральскими танцорами он воспылал интересом к нашей стране. К сожалению, я страдаю неизлечимой формой неприязни ко всем произведениям искусства о России, изготавливаемыми иностранцами. Не могу смотреть голливудские поделки о русских бандитах и космонавтах, пьющих "куас" и носящих шапки-ушанки в разваливающихся на орбите ракетах. Всегда помню о том, что мы первые вышли в космос, до сих пор учим американцев летать и даже просто готовить еду для космических полетов (без нас они так до сих пор бы из тюбиков котлетное пюре неделями и сосали, а у нас целые институты занимались в свое время разработкой меню для космонавтов, и там было все, вплоть до блюд национальных кухонь и специального подбора сортов чая). Знаю, что они до сих пор покупают наши уникальные космические скафандры и кресла-катапульты для пилотов - это все тщательно скрывается от тамошнего обывателя. От России иностранные масс-медийщики оставляют всегда только водку, матрешек, шапки-ушанки и, как высшее эстетство, цыганщину и блатняк. Из этой закономерности нет исключений. И спектакль норвежцев подтвердил это.
Четыре диссидента с Востока, расхристанные, заросшие бородами (говорят, актеры специально отращивали их к этому спектаклю), пьяно носятся по сцене под саундтрек, составленный из песен Хора Красной Армии, Александра Вертинского, цыганских романсов, обязательной "Калинки". Нам без "Калинки" - никуда! Узнаваемые танцевальные цитаты из балетов Чайковского, из выступлений народных ансамблей, типа "Березки" - вызывают хихиканье и аплодисменты в зале. Ну да, смешно, как бородатые мужики в спущенных штанах лобызаются под гнусавый говорок Вертинского, или поднимают друг друга в псевдобалетных поддержках, или "плетут хороводную веревочку". Норвежские мужики. В центре Москвы. Н-да, русские всегда отличались отсутствием чувства национального достоинства. Невозможно представить, что рядовые американцы аплодируют пародии на американский гимн, исполняемый неграми-наркоманами под видеоряд, где Джордж Вашингтон и Авраам Линкольн дрочат над грязными унитазами в вокзальном сортире. Или англичане смеются над стриптизом престарелой королевы-матери на алтаре Вестминстерского аббатства. А французов забавляет сцена некрофилического полового акта Жана Габена и маршала де Голля под песенки Эдит Пиаф. Смешно, ведь правда? Только там у них как-то не принято относится к этому "с юмором". Почему же нам вбивают : "Там" -это образец стиля, в котором взаимодействие актеров и танцоров представлено в абсурдистской и физически странной форме, сдобренной явной шутливостью и нестандартным юмором Стромгрена" (см. буклет спектакля). От Александра Пепеляева я бы еще постарался понять и вдуматься в подобное действо. От норвежца Стромгрена я принимать его не хочу. И хотя техника исполнения, мастерство исполнителей не вызывают никакого сомнения, но нельзя забывать, что модерн данс - это, прежде всего, эмоционально-психологическая переработка танца как такового. Это не классический балет с его навечно застывшим эстетическим каноном, это не массовый танц-пол с сиюсекундным, моментально проходящим окриком в толпу. Модерн данс - это эмоциональное послание зрителю, "закодированное" сообщение с вызовом: думай, сопереживая, трактуй по-своему. И у Стромгрена это "трактуй по-своему" вызывает у меня, например, только стыд за то, что мы в глазах всего мира именно такие: грязные, безродные диссиденты, вершиной культурного процесса который является "Калинка" и матрешка. После спектакля я иду по Тверской. Вокруг сверкают рекламные вывески Труссарди и Кока-колы. На душе гадко. Подхожу к метро Пушкинская. А там в сквере, на фоне ублюдочного сверкания рекламы какого-то казино, нагло закрывшей своим разлапистым разнцветьем неподсвеченное серое название кинотеатра "Россия", по-прежнему незыблемо, печально и задумчиво стоит Александр Сергеевич. И ведь у этих сраных норвегов ни одного поэта уровня Пушкина не было, нет и никогда не будет. И никто у них не писал так пронзительно нежно:
Унылая пора! Очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса-
Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и золото одетые леса,
В их сенях ветра шум и свежее дыханье,
И мглой волнистою покрыты небеса,
И редкий солнца луч, и первые морозы,
И отдаленные седой зимы угрозы.
Вот мне и полегчало. И не нужны мне займы и кредиты ОБСЕ. И плевать я хотел на Парижский клуб. И забить мне на богатых заокеанских пендосов. И норвежское шутовство под русские наигрыши меня не волнует. Пушкин ведь все равно стоит рядом со мной. С нами. А не с ними...
Марчелло Попеску.
