Два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь. Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю. Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне грешнику!
Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится.
(Евангелие от Луки, 89 зачало, глава XVIII, стихи 10-14)
Второй год я наблюдаю самодеятельный фестиваль семейных и детских вертепов, который героически проводит энтузиаст и фанатик этого дела Александр Греф. Прошлый фестиваль произвёл на меня ошеломляющее впечатление! Это был какой-то искристый фейерверк чудесные в своей наивности и хрупкости самодельных театриков. Этакая смесь космополитичных пап Карло и святочных песнопений старой русской деревни. Всё приехавшее на фестиваль, сами вертепные ширмы, куклы были сделаны с таким тщанием и любовью, трогательное единение детей и взрослых было так старательно выверено, что ощущение гармонии происходящего сохранилось в душе на весь год! Как радостно я готовилась к походу на фестиваль в этом году, как предвкушала праздник и трепетно освобождала место в душе для множества прелестных впечатлений и ощущений! И представляю, как зол будет на меня Греф за то, что он сейчас прочитает. Может даже перестанет разговаривать со мной. И не пригласит на свой следующий фестиваль. И мне не скрыться за псевдонимом, ибо Александр знает, что именно я пишу эти строки. Саша, заранее прости меня. Максимально постараюсь сдержать себя, но всё равно будет плохо. Это оттого, что ты и твои дела близки и дороги мне, оттого, что я всегда счастлива осознанием того, что есть в Москве твой театр «Бродячий вертеп», что где-то рядом бродят твои бесконечно талантливые Лена Слонимская и Лариса Соколова. Но этот фестиваль у тебя не получился. Во всяком случае, тот день, то воскресенье, которое должно было быть центральным днём фестиваля. В субботу у тебя выступали те, кого мы уже не раз видели. В том числе и в прошлом году. А воскресный день произвёл на меня тягостное впечатление.
Очень трогательно, казалось бы, одни детки в Скоморошном театре-студии «Улиточка» при доме творчества «Аминьево» под руководством Ирины Корчак. Но детишки маловато репетировали. Всё было очень коряво и уж так топорно, что не хватило сил умиляться. Наверное, всё же нельзя совсем малых детей оставлять с вертепным материалом наедине, ибо это всё совсем недетская тема, тем более сейчас, когда религиозность общества почти на нуле и в школах, хвала Всевышнему, ещё не ввели поголовную зубрёжку Закона Божьего (надеюсь, что и не введут!) Детям чужд специфический текстовый материал вертепного театра. Чужд вербально, тематически. И только визуальный антураж происходящего их как-то держит. Именно поэтому невразумительный «зверский рык» малолетнего Ирода так позабавил зал. И так покоробил меня. Ирод ведь не смешной. Он страшный душегуб. А зрителю смешно. И, главное, детям забавно. А ведь им должно быть до слёз жалко Рахиль, они должны бояться Ирода, убивающего её ребёнка. И всех остальных детей. Они должны ненавидеть его. Тогда это правильно. Это воспитывает и объясняет ребёнку, что такое добро, а что зло. Где грань между трогательностью ребёнка, поющего рождественские гимны при мерцающем свете свечи, и бездумной спекуляцией на тему «маленький ребёнок играет в христианский праздник»? Мне казалось, что в наше трудное время нарушения коммуникативных связей между людьми в целом и межпоколенческими в особенности, роль вертепного действа именно в том, чтобы объединить в пространстве вертепного ящика родителей и детей, линия «вертеп-семья» грела меня. Моя дочь с 4-х лет играет Ангела. Сначала просто водя куклу и звеня в колокольчик, потом, выучив несколько строк текста, а сейчас, когда ей 8 лет она уже не только говорит за Ангела, но и запевает рождественские песни. А мы пытаемся подпевать ей (и у нас получается хуже, чем у неё). Она – полноправный и главный член вертепного представления. Без всяких снисходительных ссылок на возраст. Но она не хочет и не может быть Иродом, Генералом, убивающим «детей малых, годовалых и двухгодовалых», а тем более Рахилью или Смертью. Может быть и не надо оставлять детей, особенно маленьких, одних в вертеп-пещере? Может быть надо пожалеть их и остаться рядом с ними, чтобы им не было там так страшно и одиноко?
Второй вертеп, который заставил меня ещё больше загрустить – вертеп семьи Чернецовых. Как-то сразу ещё до начала представлений за кулисами мне не понравился вертепный ящик, сделанный из какой-то картонной коробки. Мой муж не особо большой мастер-рукодельник, но в этом году он сделал нам свой домашний вертепный короб из фанеры, с полочками для свечей, с крючочками и ручечками. И мы с дочерью почти неделю разрисовывали его снаружи и внутри, мастерили декорации и фигурки вертепных животных из пластилина. Все соседи по лестничной площадке помогали нам: кто приносил краску, кто набрасывал эскизы городецких цветов на наружной дверце ящика. Искали кусочки кружев для задней стенки, вырезали звёзды из фольги. Короче говоря, это был целый ПРОЦЕСС! До этого у нас был только огромный вертеп, сделанный в мастерских университета, где я работаю. И этот ящик можно было возить только в грузовой машине. Наш же домашний получился вполне компактным и мы обновили его на вертепном представлении в гимназии, где учится наша дочь. Но всё равно мы не осмелились выйти на фестиваль Грефа, будучи неуверенными в том, достаточно ли интересно и ярко играем мы наш вариант спектакля, как будет смотреться наш вертепный ящик в замечательном пространстве грефовского театра. И вдруг перед нами эта коробка из-под телевизора с убогими акварельными разводами и донельзя неряшливыми куклами семьи Чернецовых. И ведущий, плюс ко всему, с гордостью говорит о том, что папаша Чернецов вот уже 15 лет играет вертепы. Вот это да! Целых полтора десятилетия он таскает за собой эту убогую коробчонку с лягушонкой? А я-то своего папашку затюкала вовсе, что-де он безрукий неумеха, гвоздя в стену вбить не может. Рядом с картонным тра-па-па-па Чернецовых наш театр просто Собор Парижской Богоматери рядом с нужником в огороде деревенского дома. И я прошу вас, не говорите мне о милом примитиве любительского театра, о трогательной неумелости деток и взрослых. Умоляю, не надо! Всего этого у нас самих в избытке. Но необходимо ещё иметь уважение к людям, которые приехали на другой конец Москвы за ощущением праздника. Праздника, а не из желания
посочувствовать кому-то, неловко поёрзать, чтобы не обидеть никого. Для этого есть церковная паперть, сиротские приюты, богадельни. И мы все, надеюсь, в нашей повседневной жизни выполняем свой долг перед обществом, работая, заботясь о близких, помогая нуждающимся. Конечно, нам надо быть скромнее и милосердней, чтобы не уподобиться тому самому фарисею. Но ведь из всех нас мытарей уже сделали. Принудительно, не спрашивая нашего на то волеизъявления. Так стоит ли лишать себя последних крупиц человеческого достоинства? Давайте участвовать в фестивалях и семейных форумах, в международных конференциях и вселенских соборах, в школьных конкурсах и общегосударственных кукольных сходках, но давайте всё же готовиться к ним и волноваться, неделями репетировать и заучивать, раскрашивать и подшивать. Ведь, по большому счёту, процесс подготовки, пусть даже и к семейному празднику, ожидание и предвкушение его, доставляет самую большую радость нам и нашим детям. Именно в этом смысл семейных вертепов – в совместном с нашими детьми ожидании Чуда! А уж Рождественское оно или какое иное – это не важно. Это Чудо трепещущей свечи, подсвечивающей розовое ушко нашего ребёнка, Чудо ободряющего прикосновения локтя мужа за тесным пространством вертепного ящика, блики на отглаженном шёлке белоснежных одежд кукольного Ангела, радость и гордость за то, что без ошибок спел рождественскую песенку, которой тебя научил твой ребёнок. Как нам нужны эти Чудные мгновения! Именно они составляют смысл и суть нашего сегодняшнего бытия.Н.К.
P.S. К Грефу. Саша, не обижайся. Но в следующем году я желаю тебе осмыслить концептуальную суть твоего начинания. И ты станешь по-иному отбирать участников фестиваля. Желаю тебе найти спонсоров для оплаты приглашённых из других городов и далёких деревень. Не бойся, что тебе некого будет представить. Всегда будут существовать интересные домашние театры и любительские вертепы, которые надо просто найти и помочь им выбраться в твой замечательный зал. Я верю в долгую и счастливую жизнь твоего фестиваля.
