Давно слышал о фольклорном мужском коллективе "Русичи".
Слышал, да вот никак не приходилось их увидеть.
И вот в мае этого года в Центре Славянской культуры,
что на Ордынке, они показывали свою новую программу.
Пригласили и меня туда мои друзья, знающие мои
музыкальные пристрастия к различным фольклорным проектам.
Пришел я туда как на праздник, обувь поудобнее подобрал -
говорили, что "Русичи" так лихо поют и танцуют, что ноги зрителей сами в пляс идут.
А я человек без комплексов, могу и сплясать под настроение.
Погода отличная, легкость чувств необыкновенная, все вокруг мне нравится и взор радует.
Зал небольшой, уютный, детишки есть - видно родители
правильно воспитывают их, в любви к родной культуре.
Детишки нарядные, явно настроенные тоже себя показать
под зажигательную русскую плясовую.
Вышли к нам мужички, одетые в русские косоворотки,
с народными инструментами.
Ну, сейчас дадут жару!
Один, видно руководитель, вышел к микрофону
и строгим таким голосом придупредил: не шуметь,
не дышать, не шевелиться - концерт, мол, записывается.
Я как-то сразу подумал, а не предложить ли всем
просто выйти сразу вон и дело с концом.
Чего пришли тут, расселись.
А рядом со мной девчушка на коленях у мамы
так и вертится, громким шопотом спрашивая: когда петь и танцевать будут.
Ей, видно, мама понаобещала веселья нарядного.
А мужик от микрофона отошел к пюпитру
и начал читать какой-то невразумительный текст.
Читал долго и нудно.
Девчушка громко зевнула.
На нее сердито заоглядывались.
Потом другой "русич" вышел и сказал "кап-кап".
Потом все мужики запели что-то протяжное и печальное.
За окном сияло солнце, бултыхались в пыли игривые воробьи.
А мужики стали по очереди очень нудно и гнусаво
читать какую-то книгу, вросшую в пюпитр, изредка
прерываясь для тоскливого, какого-то загробного песнопения.
Прелестная светловолосая малышка стала шумно зевать
и потягиваться на коленях у пунцовевшей от неловкости мамаши.
Мне стало жаль ее.
Я встал и достаточно демонстративно шурша костями стал пробираться к выходу.
Облегченно всхлипнув, мамаша бросилась за мной
в кильватере производимого мною шебуршания.
На улице благоухала сирень, бегали с визгом
друг за другом босоногие ребятишки, рыжая кошка
подкрадывалась по тонкой весенней травке
к разомлевшему на солнце жирному голубю.
Небо было аквамариновое, облака - как перья белых цапель.
А за окном, теперь уже там, внутри здания,
о чем-то по-прежнему нудно пели скучные бородатые мужчины.
"Может, это просто новая программа у них такая,
не к месту и не ко времени," - подумал я благодушно,
-"посмотрю этих самых "Русичей" как-нибудь в другой раз".
И я направился вслед за жизнерадостной девчушкой,
вприпрыжку бежавшей рядышком со своей мамой.
"А мама-то ого-го, фигуристая, а плечи-то, плечи,
с такой бы станцевать ах как весело было бы,
бедра у нее уж и так танцуют в походке...
русская фигура, крепкая, ядреная."
Да, не довелось мне в этот раз повеселиться под русские народные песни и перепевки.