Александр Николаевич, почему, на ваш взгляд, власти при расследовании теракта на Дубровке уходят от вопроса о том, как бандитам удалось провезти почти в центр столицы оружие и около двух месяцев готовиться к теракту? Почему никто из представителей силовых структур не ответил за это?

Добавьте еще замечательную историю с человеком по имени Ханпаш Нурдыевич Теркибаев, который был членом отряда, захватившего "Норд-Ост", живой и здоровый вышел из здания, работает теперь в информационном управлении президента, ездит с российской делегацией в Страсбург, раздает хвастливые интервью. Добавьте то, что всех членов отряда Бараева застрелили, хотя их, отравленных газом и потерявших сознание, можно было смело брать в плен (но пленные ведь - это свидетели, они будут рассказывать и, видимо, рассказывать что-то очень опасное для властей). Добавьте труп Мовсара Бараева, который за полторы недели до захвата "Норд-Оста" показывали по правительственному телеканалу в репортаже из Чечни. В этой истории вопросов гораздо больше, чем ответов… Потому за "Норд-Ост" никого не наказали, а наоборот, тайно наградили орденами "Герой России", что вся операция проводилась силами чеченцев под контролем наших российских, отечественных спецслужб - и наверняка по сценарию, разработанному вовсе не чеченскими боевиками, а нашими спецслужбами. Не могут же люди сами себя наказывать! Да еще и за успешно проведенную операцию. Задачей "Норд-Оста" было искусственно взвинтить античеченскую шовинистическую истерию, насадить в обществе шовинистические, ксенофобские, погромные настроения, создать власти имидж единственного защитника населения от ужасных кавказских террористов, которые буквально кишмя кишат везде. И эта задача успешно выполнена.
Напоминаю, что наша власть так и не смогла доказать обществу, что не она взрывала дома в Москве и пыталась взорвать дом в Рязани.

То, что люди стали судиться с властью из-за ее вины в гибели их близких - как это соотносится с вашей теорией о том, что внутренний терроризм в нашем обществе будет расти? Может, угроза судебного преследования властей научит власть отвечать за свои действия и бездействие?

А власть, обратите внимание, совсем не собирается платить пострадавшим. Федеральные власти норовят все переложить на местные, местные - на организаторов массовых мероприятий. Между прочим, даже если какие-то компенсации кому-то заплатят - их заплатят из бюджета, то есть из нашего с вами кармана, из тех налогов, которые с нас собраны. Власть - это люди, чиновники. Только тогда чиновники будут серьезно относиться к проблеме, когда их заставят платить из собственного кармана, собственным имуществом. Как раз высокопоставленные-то чиновники у нас больше всех защищены от насилия. У них есть охрана, их жизнь и здоровье и жизнь и здоровье их близких защищает специальная статья Уголовного кодекса, жизнь и здоровье простых граждан эта статья не защищает. Вот если бы было так: произошел теракт на Дубровке, погибли люди - президент Российской Федерации, главы МВД, ФСБ, ГРУ, ГУО, Министерства обороны и председатель Совета безопасности из личного имущества и личных средств платят семьям пострадавших компенсации (в размерах, принятых на Западе). Не хватает у них денег - пусть продадут все имущество, свое и своих семей, возьмут в долг, пусть они и их семьи ходят полуголодными, в одном костюме. Вот тогда это будет наукой и для них, и для их преемников. А сейчас мы имеем положение, когда чиновники имеют одни привилегии и никаких обязательств.

Почему до сих пор не раскрыты теракты на Пушкинской площади в 2000 году, взрыв троллейбуса в 1995, взрывы в метро в 1998? Или теракт на Тушинском аэродроме летом 2003 года? И почему общество так легко забывает о них?

Тушинский теракт, собственно, и раскрывать нечего. Шамиль Басаев взял за него ответственность, а непосредственные исполнительницы погибли. Что касается прочих перечисленных случаев - смотрите мой ответ на предыдущий вопрос. И я бы не рискнул говорить обо всем обществе, что оно так легко забывает. У меня, например, есть знакомая, которая после взрыва троллейбуса больше на троллейбусе не ездит, боится. Это, конечно, фобия, но я этот пример привел, чтобы вы поняли, что нельзя говорить за всех сразу. А вообще - адресуйте ваши претензии вашим коллегам в СМИ. Наши "большие СМИ" ориентированы на новое и сенсационное - и каждый день обрушивают от потребителя информации "что-то новенькое", таким образом старательно вытесняя из памяти граждан России предыдущие события.

Угроза терроризма меняет психологию москвичей? Модель поведения на улице? Почему несмотря на взрывы и угрозы терактов люди все равно ходят на такие опасные мероприятия, как, например, фестиваль "Крылья" (Тушино, лето 2003 года)?

Пивной фестиваль псевдорок-музыки (то есть попсы, музыкальных отбросов) "Крылья" - мероприятие безвкусное, пошлое, антикультурное, пропагандирующее пьянство, но само по себе не опасное. Никто нигде заранее не говорил, не писал, не предупреждал, что ходить на такие фестивали опасно для жизни. Более того, на такое событие, как фестиваль "Крылья", приходит публика определенного умственного и эстетического уровня - крайне низкого. Это масскульт, он принципиально предназначен в качестве суррогата культуры для тех, кого наши высокопоставленные чиновники рассматривают как "быдло", не заслуживающее ничего лучшего. Вы можете себе представить, что на фестиваль "Крылья" пойдут дочери Путина? И я не могу.
Кроме того, после взрывов домов в Москве не стало мест опасных и безопасных. Вы можете сидеть дома - и все равно стать жертвой теракта. Безопасны только такие места, как дача Путина или дача Ходорковского, - они под особой охраной, их заминировать трудно.
А психология москвичей откровенным образом изменилась. Москвичи теперь, например, боятся заглядывать в случайно оставленные на улицах сумки. Москвичи настроены куда более шовинистически и ксенофобски, чем раньше. Так что все идет по плану.

Как вы оцениваете действия столичных и федеральных властей, которые переложили всю страховую ответственность со своих плеч на организаторов массовых мероприятий, приняв об этом соответствующие подзаконные акты и распоряжения? Можно их опротестовать?

Действия оцениваю как очень грамотные - с бюрократической точки зрения. По общему бюрократическому правилу, если можно на кого-то с себя переложить ответственность или кого-то заставить вместо себя работать, это необходимо сделать. Читайте "Законы Паркинсона". Вообще же, в этих действиях властей есть один интересный момент. Мы платим налоги государству, а на эти деньги содержится чиновничий аппарат, поскольку подразумевается, что между нами и государством существует договор: государство защищает нас от внутренней и внешней опасности, то есть от того, что бандит изнутри или бандит из-за границы придет и отнимет у нас наши доходы. Если власти перекладывают всю страховую ответственность с себя на негосударственные институты, они тем самым говорят, что они не собираются нас защищать от этих бандитов. Следовательно, власти в одностороннем порядке расторгают этот договор. Почему мы тогда должны платить налоги? Непонятно. Но если мы не будем платить налоги, очевидно, нас будут репрессировать. Мы опять приходим к выводу, что у наших властей есть привилегии, но нет обязательств перед гражданами. Такое политическое устройство называется тиранией - и при этом совершенно неважно, проводятся выборы или не проводятся.

Как вы полагаете, кто стоит за терактом 8 августа 2000 года на Пушкинской площади столицы?

Это должны установить следствие и открытый суд. То, что произошло на Пушкинской площади, вероятнее всего, вообще не имеет никакого отношения к политическому терроризму. Вероятнее всего, это банальная бандитская "разборка". Я вообще призываю не заниматься демагогией и обманом читателя, не употреблять где ни попадя слово "теракт". У нас власти и с их подачи СМИ навязывают обществу необоснованно расширенное понимание терминов "терроризм" и "террористы". Всякого, кто спьяну захватил заложника или бросил в любовницу гранату, тут же пышно именуют "террористом". На самом деле, тот, кто захватил заложников и требует за них деньги, - не террорист, а бандит. Террористы действуют во имя политических целей, выдвигают политические требования, мотивируют свои действия политически или идеологически, берут на себя ответственность за теракты.

Однако в России другая тенденция. После Буденновска и Кизляра никто не берет на себя ответственность за теракты и не заявляет не то чтобы политических - любых требований.

Это не так. Давайте вспомним о Дубровке или женщинах-смертницах. А в случаях криминальных "разборкок", которые необоснованно записаны в теракты, только общественности неизвестны исполнители и заказчики. Сами криминальные структуры (а зачастую и правоохранительные органы) прекрасно знают, кто, кого и за что взорвал. Если же говорить о Кавказе, то все знают, что идет война в Чечне и неизбежно то, что принято назвать "актами возмездия". Это - составляющая часть любой партизанской войны. И не надо заниматься социальной демагогией: дескать, чеченцы взрывают простых граждан, которые против них с оружием в руках не воюют. Когда подавляющее большинство российских избирателей проголосовало за Путина - они проголосовали за войну. Противники Путина им так и говорили: "Путин - это война". Значит, люди сознательно выбрали войну, а теперь возмущаются, что эта война докатывается до них. Мне это напоминает поведение малолетних подростков, которые требуют, чтобы на них распространили право на половую жизнь, но при этом не хотят нести ответственность за возможные последствия.

Вы один из экспертов, кто считает, что внутренний терроризм будет нарастать. Почему?

Во-первых, потому что наша власть, склонная решать все проблемы силовыми методами (от бомбардировки Грозного до "масок-шоу"), сама показывает пример своим гражданам. Как вы думаете, почему прихожане о. Александра Шаргунова так смело учинили погром в Сахаровском центре? Потому что власть им показала: насилие - это мощный аргумент.
А во-вторых, потому что власти, опьяненные достижениями в сфере контроля за поведением населения и возможностями манипулирования сознанием, все больше игнорируют интересы рядовых граждан. Это результат кризиса "управляемой демократии" в России. Сегодня избиратель не знает программ кандидатов и голосует не за программу и даже не за человека, а за тот образ, который разработан и навязан избирателю политтехнологами. И на поведение избранных ими представителей власти они после выборов влиять уже не могут. То есть можно наврать избирателю с три короба, не выполнить ничего из обещанного, наворовать миллиарды - и никакого наказания не будет. Представительная демократия превратилась в фикцию, в шоу. Но за пределами этой игры остаются группы, которые не поддаются воздействиям политтехнологов. Поскольку власть игнорирует эти группы, они будут вынуждены прибегать к насилию.

Что это за группы?

Например, "социальные низы". Криминально-олигархическая система управления, сформировавшаяся в стране, полностью отторгла от государства большинство населения. Об этих людях вспоминают только во время очередной предвыборной кампании. Итог: абсентеизм - уклонение от участия в выборах постоянно растет. Обратите внимание, Вишняков уже предлагает ввести уголовное наказание за отказ от участия в выборах. То есть превратить право граждан в повинность. А вот в Башкирии, например, группу молодежи, распространявшую листовки с призывом голосовать против всех (что абсолютно законно, как вы понимаете), даже осудили "за попытку сорвать выборы". Кстати, примеры избирательной повинности в мире есть. Скажем, в большой группе латиноамериканских государств диктаторы в свое время сделали участие в выборах обязательным. Специально обращаю внимание - диктаторы.
Еще пример. Возрастные категории, которые успешно встроились в новую систему хозяйствования и власти, потому что договорились или слились с криминалом, успешно перекрыли все пути молодым. Вслед за климентьевыми и дарькинами идет поколение, которому уже некуда встраиваться. Даже криминальному миру нужно все меньше людей. Раньше требовалось 40 "быков", чтобы продемонстрировать силу, сегодня приедут один-два, скажут, что они от "авторитета", которого все знают, - и обложат данью. Молодежь не нужна никому.

А сфера обслуживания, ПТУ, торговля? Наконец, оживление экономики, о котором у нас говорят неустанно?

В сервисе, торговле, криминальном мире места заняты. Для возрождения ПТУ нет ни кадров, ни средств. Оживление в экономике наблюдается лишь в военно-промышленном комплексе и смежных отраслях. В Перми, например, руководители военных заводов, когда им пару лет назад вдруг спустили большие госзаказы, бегали по кабинетам высокопоставленных чиновников и просили: "Дайте нам молодых квалифицированных рабочих!" А их неоткуда взять. Поэтому набирали неквалифицированных - пятерых вместо двух. И те круглое таскали, а квадратное катали - потешая старые кадры.
Наши "реформаторы" любят гордо говорить: смотрите, какие мы герои - мы изменили социальный строй, не вызвав социального взрыва. На самом деле социальный взрыв был (и есть). Только он принял извращенные формы. Не формы массовых коллективных действий, а форму массового ухода населения в криминал, форму грандиозного взрыва преступности. Тот, кто не хотел голодать, шел воровать, убивать и грабить. Акты социального насилия приобрели характер разобщенный, локальный, индивидуальный. И примитивный: бедные отнимали (и отнимают) у богатых. Кстати, если среди богатых много "инородцев", конфликт приобретает еще и национальную окраску. В Архангельске в 1998-м скинхедская организация - с флагом, клятвой, программой, нападала на "кавказцев". Нападения были вооруженными - чем не терроризм? Местные власти не находили террористов. Кончилось тем, что руководители кавказских общин сказали милицейскому начальству "Если это не прекратится, мы своих сдержать больше не сможем". Когда стало ясно, что будут массовые беспорядки и начальников поснимают, преступников нашли за неделю. На суде, однако, все кроме одного, отделались условными приговорами: суд "не доказал существования организации".

Не потому ли так происходит, что большинство судов по раскрытым терактам бывают закрытыми?

Силовые структуры не способны или не хотят эффективно бороться с терроризмом. Для них закрытые суды - единственный способ скрыть от общества свою некомпетентность, подменить настоящих террористов вымышленными. На закрытом суде можно кого угодно осудить за что угодно, кого угодно провозгласить "террористом" или "шпионом". Пример. В 1997 году в Москве судили комсомольца Андрея Соколова. На Ваганьковском кладбище он ночью подорвал самодельную бомбочку на мемориальной плите династии Романовых, оставив рядом плакат: "Рабочим - зарплату!". Соколова на закрытом суде осудили как "террориста". В Верховном суде адвокат добился, чтобы апелляция слушалась в открытом заседании. Как только Верховный суд с ним согласился, прокурор тут же отказался от квалификации дела по статье "терроризм". Все - и следствие, и судьи, и защита - понимали, что терроризмом тут не пахнет. Силовые структуры любой страны всегда испытывают соблазн записать всех инакомыслящих в "экстремисты". Другой пример. "Дело НРА". Такой организации в природе нет. Никаких доказательств ее существования - кроме свидетельских показаний двух душевнобольных - у следствия не было. Но на закрытом суде молодых женщин осудили за "терроризм". Был бы суд открытый - дело бы с треском развалилось в суде. А так: прекрасная отчетность, ФСБ успешно борется с терроризмом, следователи получили новые звездочки на погоны. Кстати, по этому же делу закрытым судом и задолго до основного суда был отдельно осужден на принудительное лечение Александр Бирюков - за то, что не захотел сотрудничать со следствием (первоначально он был основным обвиняемым, пока не выяснилось, что у него алиби). Это - воскрешение позорной советской практики карательной психиатрии. Сейчас такое можно сделать только на закрытом суде. Еще пример. Абсолютно всех "исламских террористов", осужденных в Кабардино-Балкарии, зверски пытали на следствии (это зафиксировано в медицинских документах), некоторых даже вывозили в лес, заставляли там копать себе могилы, имитировали расстрел или закапывали на некоторое время живьем в землю. Разумеется, они дали признательные показания, от которых на суде отказались. Но поскольку суды были закрытые, их осудили. Имеют они отношение к терактам, не имеют - так до сих пор и не известно. Если бы об этом не рассказал журнал "Смысл" (не самый известный, не самый популярный, не самый тиражный) - даже специалисты ничего бы не знали и свято верили бы бравурным отчетам ФСБ. Силовые структуры и - шире - власть заинтересованы в закрытых судах. Пока есть закрытые суды по делам о терроризме, можно кого угодно - хоть главного редактора вашей газеты - в любой момент схватить, пытать, пытками выбить признание в намерении убить президента Путина, президента Буша и канцлера Шрёдера и осудить закрытым судом хоть на пожизненный срок!

Как в вашу конструкцию встраивается происходящее в Москве, которая как пылесос всасывает в себя колоссальные финансовые потоки и приезжую рабочую силу? Мегаполис гасит внутреннее насилие или его провоцирует?

И то, и другое. Социальная напряженность в столице смягчена лучшими условиями жизни. По этой же причине Москва притягивает к себе обнищавших провинциалов, пытающихся разбогатеть здесь криминальным путем. То есть, еще раз повторяю, мы имеем дело с социальным насилием, которое замаскировано под банальное криминальное. Кроме того, в Москве наличествуют огромные отряды рабочей силы, набранные по всей стране и СНГ, живущие нелегально, на положении рабов. Когда "рабы" перестанут мириться, ситуация может взорваться.

Но ведь это уже происходит: погромы на рынках Москвы - в Ясенево, на Тимирязевском...

...погром армянской школы № 1110 на Юго-Западе, знаменитый Царицынский погром, погром вьетнамского общежития на Соколе… Даже в богатой столице существуют анклавы заброшенности, там стихийно формируются структуры, готовые бороться против своего ущемленного положения. Например, скинхеды. Я специально исследовал это явление и знаю, что скинхеды рекрутируются из таких семей, чей социальный статус резко упал за последние годы - например, от инженера до рыночного торговца, которому некогда заниматься детьми. А поскольку несколько лет назад усилиями бывшего министра образования Тихонова и его заместителя Асмолова воспитание было изгнано из школы как "наследие тоталитаризма", то "воспитывает" детей улица и криминальный мир.

То есть по вашим прогнозам, именно молодежь из социальных низов будет детонатором внутреннего насилия?

У нас на глазах закрылись последние каналы вертикальной социальной мобильности, то есть возможности для молодых подняться по социальной лестнице за счет своих талантов. Вовсю идет новая реформа образования. Ее идеологи - Пинский, Адамский, Кузьминов из Высшей школы экономики, используя министра образования Филиппова как марионетку, собираются насадить в стране качественное элитарное образование для детей богатых и власть имущих и некачественное "для всех остальных". Это точная копия дореволюционного закона о "кухаркиных детях", воспитавшего поколения революционеров-террористов.

Какие меры могут снизить тенденцию роста насилия в обществе?

Отказ от экстремистских монетаристских "неолиберальных" установок в экономике и переориентация на модель "социального государства". Однако аппетиты самых богатых, их у нас около 5 процентов, никто собирается ограничивать. Социального насилия нет там, где считаются с интересами меньшинств и не допускают большого разброса в доходах разных групп населения. Если децильный коэффициент (разница в доходах между 10 процентами самых богатых и 10 процентами самых бедных) больше 7 - это чревато социальным взрывом. Какая разница у нас в стране - неизвестно: нельзя подсчитать эту разницу, поскольку нет 10 процентов самых богатых, их только 5, то есть к 5 процентам самых богатых подверстывают еще 5 процентов далеко не самых богатых. Таким образом статистистические данные о доходах самых богатых фальсифицируются в сторону их занижения. Более того, реальные доходы богачей и супербогачей скрываются ими - в том числе и от налогообложения. Даже государственные источники считают, что нефтяные компании платят от 10 до 20 процентов тех налогов, которые должны бы платить. Сверхбогатые имеют возможность скрыть свои доходы - и постоянно это делают. С другой стороны, наши социологические службы вообще не имеют дело с самыми бедными. Самые бедные, например бомжи, не имеют никаких доходов вообще, как не имеют и собственности. Статистикой они, однако, не учитываются. И не их считают самыми бедными, а тех, кто имеет фиксированное жилье и какие-то, пусть минимальные, доходы. Существующая отечественная статистика, зависимая от власти, приукрашивает положение, а по данным западных социологов (тоже далеко не полным и тоже вынужденно приукрашивающим положение), децильный коэффициент в России колеблется от 112 до 145. Такой разрыв известен только бедным странам "третьего мира" с диктаторскими режимами или фиксировался накануне революций и гражданских войн.

17 октября 2003