В обществе началось обострение ксенофобии

За минувшие двое суток в России убили троих иностранцев. Накануне вечером в городе Долгопрудный в Подмосковье четверо вооруженных мужчин напали на двоих граждан Узбекистана. В результате от ножевых ранений один из иностранцев скончался на месте, а второго пострадавшего госпитализировали. Еще ранее были совершены убийства вьетнамского студента и гражданина Китая. Убитый в Санкт-Петербурге вьетнамский студент учился на первом курсе местного Технического Университета. На юношу напали 15 человек. А в Чите двое пьяных подростков зарезали гражданина Китая. Чем вызвана повышенная агрессия россиян по отношению к иностранным гражданам Newsinfo спросил у известного российского социолога Александра Николаевича Тарасова…

Newsinfo: 3 убийства иностранных граждан в России за двое суток – это случайность или какая-то закономерность?

Александр Тарасов: Это очередное обострение ксенофобии. В данном случае – после бесланской трагедии. У нас после каждого такого события происходит всплеск инцидентов. То же самое было и после «Норд-Оста».

Это всплеск крайне правых, враждебных по национальному, религиозному, расовому признаку настроений. Активизация действий крайне правых, либо скинхедов. Скинхеды не разбирают, к какой конкретно национальности принадлежит человек. Для них все, кто не относится к так называемой арийской расе, враги. Они это определяют по внешнему виду. Поэтому и нападают на вьетнамцев, негров, таджиков…

Известен инцидент, когда буквально на глазах предыдущего министра образования Филиппова в университете Дружбы народов скинхеды напали на большую группу иностранных студентов. Эти студенты были в основном латиноамериканцы: пуэрториканцы, колумбийцы. Нападавшие не стали разбираться, кто это: пуэрториканцы, колумбийцы или еще кто. Посмотрели, что студенты на русских не похожи, смуглые какие-то, с несколько монголоидными чертами лица, и давай бить…

Newsinfo: Как долго продлится такое обострение в нашем обществе?

Александров Тарасов: Со временем обострение затухает. Как показывает практика, оно немного затухает, но потом вновь возникает и уже на более высоком уровне, с более тяжелыми последствиями. Каждое из таких обострений сдвигает общество вправо, увеличивает число членов скинхедских организаций или организаций ультраправых, тем более что власть с ними не борется.

Newsinfo: Если ситуация настолько критична, почему же власти ничего не предпринимают?

Александров Тарасов: Никакого желания бороться ни с причинами, ни с реально существующими ультраправыми организациями у властей нет. Насколько я понимаю, это связано с тем, что как раз властям скинхеды не угрожают. Не было ни одного случая, чтобы скинхеды напали, допустим, на депутата Госдумы, на министра или замминистра, на генерала ФСБ, банкира или кого-нибудь другого.

На представителей власти скинхеды никогда в жизни не нападали. Они нападают на таких же рядовых граждан, как они. Власть напрямую не чувствует угрозы. Где-то кто-то в низах среди малообеспеченных друг друга лупит по морде, проламывает головы… умирают люди. Это где-то «там», в какой-то «другой жизни». Это не в Кремле, не в Белом доме.

У нас власть реагирует на факты только тогда, когда кто-то непосредственно бьет по ней или угрожает ей. На самом деле, это происходит во всем мире, просто в других странах в такой ситуации пострадавшие объединяются в организации, давят на власть, требуют принимать решения. Пострадавшие устраивают демонстрации протеста, которые могут перерасти в беспорядки.

Newsinfo: Выходит, ситуация с ксенофобией безвыходная?

Александров Тарасов: Пока страна будет жить плохо, в обществе постоянно будет социальная напряженность. Эта напряженность в обществе может транслироваться либо по социальному признаку, то есть неимущие и пострадавшие будут чего-то требовать от властей, либо по другому признаку – граждане будут ненавидеть и конфликтовать с представителями других религий или конфессий, других национальностей. Пока они там внутри себя конфликтуют, не предъявляя претензий к власти, власти это выгодно. Это нормальная ситуация. Любая власть сообразит, что если есть возможность канализировать социальное недовольство в какое-то другое русло, то это нужно делать, во всяком случае, не препятствовать таким процессам.

Интервью брала Татьяна Шушакова.

17 октября 2004