Александр ТАРАСОВ

ПАМЯТИ ДЖОНА

Ровно 10 лет назад был вбит последний гвоздь в гроб англо-американской контркультуры. Пуля убийцы – Марка Чэпмена – оборвала жизнь Джона.

Уже были мертвы Джими Хендрикс и Дженис Джоплин, Фил Окс и Джим Моррисон. Уже совсем не теми стали побывавшие в реанимации Боб Дилан и Энди Вархол. Был приручен хулиган Мик Джеггер и посажен на иглу Эрик Клэптон. Скурвился Джерри Рубин. Замолчала Джоан Баэз. Тимоти Лири родной сын разоблачил как агента ЦРУ...

Настала очередь его. Последнего из могикан. Мастодонта.

Когда-то он первым не захотел быть певчей птичкой в золотой клетке шоу-бизнеса. “Black bird, fly!”

Прирожденный бунтарь, он не зря так тщательно выискивал свои ирландские корни. Он никогда не хотел быть “стопроцентным британцем”. Он окончательно убил викторианство тогда, когда выбрал в жены “желтую” Йоко.

Наш читатель еще не знаком с его книгами. А он был замечательным писателем, мастером парадоксов, наследником Честертона и Хилера Беллока. Я не говорю уже о том, что он был крупнейшим после Джима Моррисона и Боба Дилана поэтом рока.

Всё то, что делают наши концептуалисты, он совершил еще в 70-е, сажая с Йоко желуди.

Он умел заставить себя слушать. Когда он осознал, что должен выступить против войны во Вьетнаме, он с Йоко. нашел простой, но блестящий способ заставить выслушать себя весь мир – сенсационные “Bed-In” – “Демонстрации за мир в постели”. (С каким сарказмом вспоминал он потом о толпищах корреспондентов, набежавших посмотреть, как Джон и Йоко будут заниматься любовью, а вместо этого вынужденных записывать их антивоенные декларации!)

Кто, кроме него, вернувшего в рогоже королеве свой Орден Британской Империи (да такого же неисправимого волонтера контркультуры Курта Воннегута), вспомнил про несчастный народ Биафры, истребляемый до последнего рука об руку марионетками обеих сверхдержав.

Пока есть войны и пока им сопротивляются, его “Give Peace a Chance” будет звучать над толпой вместе с “Blowin' in the Wind” Дилана и “We'll Not Go” Фила Окса.

Чем больше я знаю о его убийце, Марке Чэпмене, тем больше мне кажется, что этот человек был когда-то – задолго до того, как нажал курок – запрограммирован под гипнозом на убийство Леннона. Но потом времена изменились, Леннон перестал считаться политически активным и политически опасным. Чэпмена “усыпили”. Но заложенная в его подсознание программа однажды спонтанно сработала...

Когда Джон пел (в “Стенах и Мостах”) “Мне страшно” – ему действительно было страшно. В тот проклятый год был мор на Творцов. Наша собственная контркультура потеряла в тот год Высоцкого... А под занавес года этот ублюдок Чэпмен застрелил Джона. Многие из моего поколения плакали в тот день... И с тех пор в нас каждый год умирает в декабре частичка души...

16 декабря 1990