Александр Тарасов

Что подружит скинхедов с антиглобалистами?

Интервью Дмитрию Соколову, Politcom.ru

Беседу о движении бритоголовых известный эксперт по проблемам молодежного радикализма зав. отделом Центра новой социологии и изучения практической политики «Феникс» Александр ТАРАСОВ начал с неожиданного заявления:

«Царицынский погром — очень странная история. И началась она за две недели до собственно погрома, когда «Известия» опубликовали статью о том, что в Москву на саммит ВТО приедут то ли двадцать, то ли тридцать тысяч антиглобалистов, которые все тут, естественно, разнесут. При этом достаточно было зайти на так называемые антиглобалистские сайты, дабы убедиться, что никаких акций не будет. И вот кто-то начинает готовить бритоголовых для того, чтобы они побили антиглобалистов».

Странная история царицынского погрома

«Причем интересно, что скинхедов задействовали преимущественно подмосковных, не входящих ни в какие организации. Каким-то боком погромная акция зацепила московскую группировку ОБ-88 (Объединенные бригады; цифра 88 составлена из порядковых номеров букв латинского алфавита, являющихся аббревиатурой нацистского приветствия Heil Hitler. — Д.С.), поэтому они единственные из московских группировок попали под удар. А некоторые другие организации, в их числе Народная национальная партия Иванова-Сухаревского, были неизвестными доброжелателями предупреждены. Им сказали, что в таких-то числах лучше вашим людям не высовываться и желательно вообще обеспечить себе алиби. Поэтому в царицынском погроме скинхеды из организованных группировок оказались совершенно ни при чем.

Не спрашивайте меня, кому это было нужно, зачем, и почему «Известия» напечатали заведомо ложную информацию. Это называется провокация. Информагентства «утку» «Известий» подхватили и растиражировали. Мне представляется совершенно очевидным, что избиение антиглобалистов готовили спецслужбы.

Но это еще не конец. Сейчас становится ясно, через кого шел фактический заказ. Это была всем нам известная пропрезидентская организация «Идущие вместе». О причастности «Идущих вместе» к октябрьским событиям еще в октябре заявил скинхед из «Объединенных бригад», осознавших вдруг, что их подставили. Этот человек честно сказал тогда корреспондентам РТР из программы «Документальный детектив», что заказ поступил со стороны «Идущих вместе». У Михаила Волкова, обвиняемого по делу о царицынском погроме, который закупил и подвез скинхедам арматуру, в записной книжке нашли кучу телефонов «Идущих вместе». Следствие установило, что Волков 30 октября звонил куда-то по мобильнику и выяснял, есть ли антиглобалисты на Тверской. И когда ему сказали, что нет, скинхеды, которых две недели заводили и даже уже оружие подвезли, поехали в Царицыно.

И ведь это не конец. Существовали по меньшей мере две вербовочные группы, которые за деньги набирали людей, согласных играть роль антиглобалистов. То есть ввиду отсутствия протестующих против ВТО некие люди пытались искусственно создать антиглобалистскую массовку. Одна вербовочная группа платила двести рублей, вторая триста. Я лично знаю человека из Перми, который решил познакомиться с московскими антиглобалистами, пришел по объявлению на место сбора, получил свои триста рублей, пошел на Тверскую, спокойно (!) прошел через все милицейские кордоны и, естественно, увидел, что никаких антиглобалистов нет. Спрашивается, кто давал на это деньги? В любом случае, никакие не антиглобалисты, никакие не левые, потому что финансовые возможности тех, кто пытаются устроить у нас антиглобалистские группы, не позволяют увеличивать число своих сторонников таким образом. Тех людей, кто пытается создать здесь «антиглобалистское» движение, я всех знаю — они все нищие.

Какие же цели преследовали те, кто пытались организовать антиглобалистский митинг с последующим его разгромом? У меня складывается впечатление, что цель была одна — продемонстрировать Западу преимущества России. Дескать, вот смотрите: у вас на Западе собираются совещания ВТО, выходят сотни тысяч демонстрантов, начинаются беспорядки, полиция стреляет боевыми патронами. А вот смотрите, как хорошо в России: во-первых, никаких сотен тысяч демонстрантов и беспорядков, а во-вторых, некоторые немногочисленные негодяи, которые все-таки выступили против мировой цивилизации, тут же испытали на себе силу «стихийного народного гнева».

За ними пойдут миллионы

Дмитрий Соколов: Сложилось впечатление, что весенняя кампания против скинхедов, развязанная в прессе, имела явные черты заказной. Причем проведена она была на не слишком высоком уровне.

Александр Тарасов: Я не стал бы слишком упрощать. Думается, здесь сплелось несколько вещей одновременно. С одной стороны, существует объективная реальность — расистский террор на улицах. С другой стороны, террор начался не вчера. Просто накануне 20 апреля произошли нападения чуть более жестокие, чем обычно. Скинхеды совершили целый ряд убийств, которые в общественном сознании выстраивались в единую линию. Бритоголовые убили афганского гражданина, работавшего в миграционной службе при МВД. А милиция подобного не прощает.

Активизация бритоголовых действительно наблюдалась, но она послужила очень удобным поводом для спланированной пропагандистской акции, цель которой совершенно очевидна — в правильном оформлении провести через Думу правительственный закон о борьбе с экстремизмом. Причем еще неизвестно, повлияет ли реально этот закон на скин-субкультуру. Я склонен думать, что нет, потому что сложно запретить человеку брить голову и носить подвернутые джинсы. Сама по себе мода бритоголовых не является преступлением.

Почему же эта акция прошла так безвкусно? Думаю, потому, что она не так долго готовилась. По сути, журналистов, которые ничего о скинхедах не знали и не узнали, просто «бросили в прорыв». В результате было много чудовищной некомпетентности, но главное заключалось в том, что вместо антифашистской пропаганды СМИ, по сути, занимались рекламой наци-бритоголовых, которые во всяческих интервью и репортажах выглядели авторитетно, подтянуто и во многом привлекательно. Причем никто из журналистов так и не сказал, что скинхед совсем не обязательно является нацистом, и в западных странах бритоголовых не фашистского толка намного больше, чем наци-скинхедов. В результате скин-субкультура, способная привлекать молодых людей, оказалась как бы приватизирована неофашистами. И теперь человек, которому нравится субкультура бритоголовых, при выборе своих политической ориентации лишается всякой альтернативы.

Единственный плюс прошедшей пиар-кампании заключается в том, что теперь станет трудно говорить, что расистских настроений в России нет. Раньше чиновники МВД ответственно заявляли по поводу очередного погрома, что, мол, подростки всегда дрались — двор на двор, улица на улицу, — так зачем же вы, журналисты и правозащитники, раздуваете из этого политическое дело? Вот сейчас будет трудно так врать. В остальном же ситуация не изменилась. К Светлане Ганнушкиной из организации «Гражданское содействие» постоянно приходят беженцы и вынужденные переселенцы, которые как до 20 апреля жаловались на избиения, так жалуются и сейчас. Но пиар-кампания уже закончилась, и о расистском терроре гораздо меньше пишут.

Д.С.: Есть, впрочем, еще один положительный эффект кампании против наци-бритоголовых — 20 апреля в Москве было спокойно. Означает ли это, что движение скинхедов у нас не настолько еще укоренилось, коли их можно так легко напугать?

Александр Тарасов: Скинхедов не загнали в подполье, никто из них не пропал, никого не разгромили и не посадили. Я не вижу никакого основания праздновать какую-то победу. В реальности никакой победы не было, а произошло обратное — после этого грандиозного тарарама даже те, кто никогда не знали, что существуют скинхеды, об этом узнали. Подростки ныне осведомлены в том, кто такие скинхеды, как они выглядят, какой идеологии придерживаются. Они знают, что скинхедом быть модно, что их показывают по телевидению, о них делают репортажи, у скинхедов берут интервью. Думаю, количество бритоголовых в ближайшее время вырастет, особенно это будет заметно в малых городах, где общественный резонанс больше, а значит, больше соблазн прославиться. Будут приходить журналисты с вопросом: «Почему вы стали скинхедами, у нас ведь в городе никогда их не было?», на который тинейджеры смогут вальяжно отвечать: «Да, мы первые, мы — авангард. За нами пойдут миллионы».

Вот вы говорите, что 20 апреля скинхеды испугались. Но я так нигде и ни от кого не получил внятные объяснения, какие такие экстраординарные акции скинхеды планировали 20 апреля. Складывается впечатление, что никаких громких планов вообще не было. Делались некоторые обещания отметить день рождения Гитлера, но считайте, что они уже его отметили до 20-го. И потом, на улицу вывели двадцать тысяч милиционеров, двадцать тысяч взрослых вооруженных мужчин! У нас в Москве что-то около пяти тысяч скинхедов, из них, надо понимать, значительная часть так называемые модники, которые побрились, соответствующим образом оделись и отродясь в жизни еще никого ни разу не стукнули. То есть мы имеем в лучшем случае полторы-две тысячи реальных скинхедов. Нужно быть совсем психически больным, чтобы двум тысячам подростков связаться с двадцатью тысячами вооруженных милиционеров.

Д.С.: Когда одни неофашисты отсиживаются дома, другие вдруг начинают усиленно раскручиваться. Мы видели это на примере лидера Народно-национальной партии Александра Иванова-Сухаревского. Чуть ли не каждый второй материал о бритоголовых средства массовой информации посвящали именно ННП и ее молодежному крылу «Русская цель», которое возглавляет скинхед Семен Токмаков, он же Бус. Неужели Иванов-Сухаревский и его младший товарищ не понимали, что ставят свою партию под удар?

Александр Тарасов: Во-первых, далеко не все идут на контакт с журналистами. Вот пример: ОБ-88, единственная группировка из организованных скинхедских групп, которая как-то причастна к царицынскому погрому. Вы попробуйте хоть одного человека из ОБ раскрутить на интервью. Больше того, когда вы с подобной просьбой обратитесь к скин-тусовке, вам вероятнее всего скажут, что «Бригад» больше нет, что они самораспустились. Это не совсем правда, они формально самораспустились, а в реальности ядро ОБ-88 ушло в подполье. Хотя тяжело их теперь будет называть скинхедами. Скорее всего, они будут теперь читать фашистскую литературу, то есть превратятся в микроскопическую ультраправую секту.

А вот Иванов-Сухаревский так охотно позировал перед камерами потому, вероятно, что чувствует себя достаточно уверенно в отношении полицейских репрессий. Скандальная история с тренировками скинхедов на базе московского ОМОНа, которую поведал «Московский комсомолец», показывает, что ННП действительно имеет наверху какие-то нужные связи и действительно защищена. Иванова-Сухаревского, как известно, два раза пытались посадить и оба раза безуспешно. При этом доказательственной базы выше крыши — любой номер партийной газеты «Я — русский!» обеспечит лидеру ННП серьезный срок за разжигание национальной розни по 282-й УК.

Д.С.: Сколько в России на сегодняшний день крупных группировок бритоголовых?

А.Т.: В Москве насчитывается пять группировок, две действуют в Питере, две в Новгороде, одна в Ярославле. Здесь есть одна проблема. Ни одно из славянских отделений международных организаций так и не было признано на Западе. За исключением чешских, но Чехию считают германским государством, а чехов германизированными славянами. Российские «Hammerskins» обращались заявительным порядком к западным единомышленникам — хотим, мол, вместе с вами бороться за чистоту белой расы. И получили с Запада исключительно уничижительный ответ через испанских собратьев. Им сказали, что, мол, какие «хаммерскинс» в России, вы же недочеловеки. Мы же про вас все знаем, написали испанцы, у вас же до XIX века государства даже не было, пока не пришли скандинавы и не сделали вам его. Что поделаешь, у западных скинхедов, как, впрочем, и у наших, уровень исторических познаний невелик.

Что касается Москвы, кроме «Hammerskins» здесь действует «Скинлегион» Олега Гуськова — самая первая крупная московская группировка. Можно назвать российское отделение «Blood&Honour», так же, как и «Hammerskins», не признанное на Западе. В России есть два человека, которые являются официальными членами западных отделений «B&H», но они были приняты именно за границей, каким-то образом доказав свою расовую полноценность. У московского филиала «B&H» есть ростовский филиал, он тоже, ясное дело, не признан. Есть еще группа в Петрозаводске, которая утверждает, что является карельским филиалом. Их также не признали, хотя они усиленно намекали западным коллегам, что к славянам отношения не имеют, поскольку являются карелами. Есть ОБ-88, ушедшие в подполье.

«Русская цель» Семена Токмакова («Буса»). Если бы она не стала молодежным крылом ННП, то оставалась бы несерьезной. Но так как их сейчас человек восемьдесят, по меньшей мере, поскольку им была сделана такая реклама в СМИ, поскольку у них есть полоса в газете «Я — русский», которую активно читает скин-сообщество, то авторитет группы и лично Буса вырос.

В пределах школьного учебника

Д.С.: Лет пять назад наши бритоголовые стали во множестве появляться среди фанатов. Как результат, фанаты заметно поправели.

А.Т.: Что касается скинов и фанатов, то до какого-то момента совершенно необязательно это были перекрещивающиеся миры. Более того, среди наиболее продвинутых скинов считалось правильным болеть за «правильные» клубы, например, за «Боруссию». Но впечатление такое, что потом какие-то из организаций дали установку на сближение с фанатами. И теперь, может быть, процентов девяносто скинхедов занимается, как они это называют, футбольным хулиганизмом.

Д.С.: И тем не менее нелюбовь к кавказцам, сопровождаемая ультранационализмом, среди фанатов очень сильна.

А.Т.: Ксенофобские, ультрапатриотические настроения в этой среде существуют. То, что спортивные игры, особенно состязания с командами из других стран, можно использовать для разжигания национализма, было осознано в Италии и Германии еще в конце 20-х годов. Первооткрывателями были классические фашисты, они обнаружили, что это очень удобная среда для закрепления в массах националистических настроений. Муссолини специально развивал у себя в стране футбол, до него футбол в Италии был не самым популярным видом спорта. Муссолини специально строил стадионы, насаждал футбол, говорил, что спорт — это античная традиция, поскольку обнаружил, что это мощный источник националистической пропаганды, воздействующей на подсознание. Там не надо никаких лозунгов, доказательств, там срабатывают стихийные установки на уровне «наш — не наш».

Гитлеровцы активно пользовались спортивными мероприятиями, чтобы превращать их в патриотические мероприятия. В отличие от Италии, в Германии не было нужды специально насаждать спорт. Во времена Великой депрессии в Германии спортивные состязания оказались той же отдушиной, что в Америке Голливуд. Если американцы за символические деньги набивали кинотеатры, то в Германии это не привилось — отчасти из-за того, что там был другой кинематограф. Тогда был расцвет немецкого экспрессионизма, а это явно не развлекательное кино. А спорт культивировался еще в кайзеровской Германии, это была национальная особенность немцев и, кстати, англичан тоже. На спортивных состязаниях националистические настроения продуцировались почти стихийно, потому что значительная часть аудитории — это были бывшие солдаты, проигравшие войну. Особенно не любили французов. Все, что было нужно нацистам — направить стихийную агрессию в правильное русло. Нужно было выкрикнуть лишь лозунг: «Бей французов, верните нам наш Рур!», «Бей евреев, они обогатились, пока мы гнили в окопах!». И толпа действительно бросалась громить какой-нибудь магазинчик или лавочку.

Д.С.: Начало отсчета истории скинхедов и футбольных хулиганов связывают с концом шестидесятых. Вилка года в три. В 1966 году в Англии прошел чемпионат мира по футболу, и появились фанаты. 1969-й считается годом рождения скинхедов. Отсюда, кстати, выражение «spirit of 69» (дух 69-го), которым бритоголовые обозначают приверженность своим корням — что важно, абсолютно нерасистским. Не были расистами и фанаты. Фашизация скин-движения стала возможна только в конце семидесятых, когда британский Национальный фронт во множестве рекрутировал из числа бритоголовых своих сторонников.

А.Т.: Субкультуры футбольных хулиганов и скинхедов были все-таки ксенофобскими, но не были националистическими. Просто разделение «свои — чужие» проходило по-другому. Первые скинхеды били хиппи, модов и тедов, которые относились к той же нации, что и они сами, и зачастую к той же социальной группе. И футбольные болельщики лупили на стадионах друг друга. Некоторый элемент ксенофобии определенно существовал, но неприязнь к чужим была не расового, не национального характера.

Что касается скинхедов, здесь многое зависело от социальной среды, к которой они принадлежали. Скинхеды первой волны, говоря марксистским языком, были представителями рабочего класса. Они, собственно, и рассматривали себя как представителей нормального рабочего класса. Этим они отличались от своих собратьев-модов, которые заигрывали с буржуазией и носили модную дорогую одежду.

Надо еще иметь в виду, что первые скинхеды все поголовно работали. Если бритоголовые конца семидесятых, подвергшиеся мощному неофашистскому влиянию, в значительной мере были безработными, то скинхеды первой волны работали, они все были членами профсоюзов. Состоять в профсоюзе — это было святое. Они все голосовали на выборах за лейбористов, а бывало, что еще левее. То есть здесь была очень четкая линия разделения по классовому признаку. Поэтому тогдашние бритоголовые дружили с чернокожими выходцами с Ямайки, которые работали на тех же заводах и имели тот же социальный статус.

Те же скинхеды, которые составили вторую волну, были людьми с уже депролетаризованным сознанием, это были типичные дети представителей среднего класса, занимающихся промышленным трудом и сильно потерявших в статусе в результате экономического спада в Англии. Вот эти скинхеды уже никогда не состояли в профсоюзах и на выборы уже не ходили никакие, они во многом были из так называемых «депрессивных» регионов. Если искать причину, почему возникло наци-скиндвижение, нужно учесть, что по времени оно совпало с неолиберальными реформами.

Д.С.: Но даже из скинхедов второй волны отнюдь не все были расистами. В восьмидесятых антифашистское движение было формализовано в виде различных скин-движений, как левого толка (redskins), так и к политике индифферентных (traditional skins — ориентированные на субкультуру первой волны), но противостоящих наци-скинам.

А.Т.: Фашизация движения в семидесятых пошла, когда ими просто занялись. Консервативная партия не занималась ими, поскольку для консерваторов они были «отбросами». Лейбористы ими не занимались, потому что безработные скинхеды второй волны не были организованными трудящимися. Даже коммунисты ими не занимались, потому что как работать с человеком, который не был на производстве ни одного дня? Кто ими мог заняться? Анархисты и фашисты. Так и произошло.

Д.С. В социальном плане скинхеды-антифашисты чем-нибудь от ультраправых отличаются?

А.Т.: Левые скинхеды чаще всего из семей промышленных рабочих не очень высокого достатка. Интересно, что в Германии и Бельгии много скинхедов, родители которых, как бы мы сказали, принадлежат к художественной или служилой интеллигенции (школьных учителей и т.д.). Вообще, чем социальная среда проще, чем она примитивней, чем она ближе классическому обывателю, тем оказывается легче из такой среды навербовать именно наци-скинхедов. Первое, нефашистское, поколение скинхедов было более культурно в том смысле, что более приближено к классической европейской культуре. Это были люди, родившиеся в сороковые годы, начавшие учиться в пятидесятые годы и получившие образование на уровне классической гимназии. Это потом уже пошло значительное упрощение.

В этой связи интересно посмотреть, из какой исходной социальной среды вербовались наци-скинхеды в Америке. Один из таких примеров — так называемые дикси-мены, или дикси-лилли-мены, представители молодой субкультуры пятидесятых годов Юга и Среднего Запада США. Не Новый Орлеан, где в значительно степени французская культура, и не Флорида, где проживает испаноязычное население. Дикси-мены — это молодые люди, которые жили в небольших городках и являлись вот такими правильными обывателями. Они все были богобоязненны, у них был ограниченный круг общения и культурный горизонт. За пределами школьных учебников они ни одной книги никогда не прочитали. Они пили виски с содовой, играли в карты, обсуждали женщин и свои машины. Ненавидели негров, потому что «негры должны знать свое место». Ненавидели евреев, хотя вероятнее всего никогда в жизни не видели ни одного еврея. Ненавидели коммунистов. «Ниггеры», «комми» и «жиды» были их врагами. Именно из семей этого слоя дикси-лилли были позже навербованы наци-скины. Даже если эти семьи куда-то потом переезжали, семейное воспитание оставалось. Чтобы стать наци-скинами, им нужно было сделать лишь пару шагов, чуть-чуть сдвинуться вправо и приобрести какую-то — пусть самую убогую — протофашистскую идеологию. А социальная среда уже существовала.

Скин-культура очень похожа на эту субкультуру. Она точно такая же маскулинная, у нее такое же представление о «правильном» мужском поведении, о решении проблем исключительно посредством силы.

Антифашистов в России нет

Д.С.: Каков социологический портрет российского скинхеда?

А.Т.: Как правило, они из семей в некотором роде неблагополучных. Но что значит «неблагополучных»? Неблагополучие необязательно должно быть экономическим. Их родители принадлежали к советскому аналогу «среднего класса». Это были либо квалифицированные рабочие, которые много получали, либо ИТР, либо работники НИИ и КБ. И вдруг резко понизился их социальный статус. Они сменили профессию, стали работать челноками, охранниками, торговцами на рынке. В основном наши скины из таких семей. Это семьи неблагополучные психологически. Ситуация фрустрации, которую переживают родители из-за снижения собственного социального уровня, странным образом отражается на детях. Это не значит, опять же, что очень сильно упал экономический уровень. Надо иметь в виду, что никто нашего скина централизованно не обувает, не одевает. «Мартинсы» купить — денежек стоит.

Д.С.: Известно, что большую роль в распространении наци-скинхедов на Западе сыграли СМИ. Сама по себе субкультура бритоголовых никакой информационной ценности не представляла, другое дело — некоторая (не лучшая) часть этой субкультуры, вокруг которой можно было сделать сенсацию. А в чем причина того, что преимущественно неофашистский путь избрали бритоголовые Восточной Европы?

А.Т. Здесь, думается, те же причины. У нас о наци-бритоголовых начали рассказывать в эпоху перестройки. В поисках сенсации тогда писали о наркоманах, проститутках, неформалах — вот и скинхедов затронули. Объясняли, что это мода такая на Западе, что, мол, существуют такие нацисты, они же «скинхеды». Брали интервью у пресловутого Митцгера из «Белого арийского братства». Выходили огромные полосы в газетах, показывали телевизионные сюжеты о западных наци-скинах. Показывали немецких скинхедов, потом стали показывать чешских. Во времена перестройки в России существовало достаточно активное анархистское движение. Если бы наши анархисты знали, что существуют левые скинхеды, то совершенно точно они бы с ними связались и ввели бы у нас анархистскую скин-моду.

Д.С.: Но если в Восточной Европе положение впоследствии стало меняться, то в России этого не происходит. Скинхедов-антифашистов практически нет.

А.Т. Наши redskins действительно виртуальны. Их очень немного — в Краснодаре, Волгодонске, Белгороде, Новороссийске. Понимаете, там, где можно говорить о серьезных успехах антифашистов — в Чехии и Польше, — там просто были близкие и легкие контакты с Германией. Половина Польши в свое время жила за счет челночного бизнеса с Германией. То же касается и Чехии.

Д.С.: А вы не связываете неуспех антифашизма с поправением российского общества?

А.Т.: Отчего же, связываю. Надо иметь в виду, что в той же Польше и Германии успех ред-скинз — это успех относительный. Польские ред-скинз, как писала одна из польских газет, это «дети поколения «Солидарности», возненавидевшие своих отцов». Они в значительной степени из безработных шахтерских районов, из Катовице, например.

Д.С.: Ваш прогноз о развитии движения в России?

А.Т.: У нас все привнесенные субкультуры развивались совершенно по одному сценарию. Они появлялись в столицах, потом распространялись на республиканские и областные центры. Это была первая волна. Потом ситуация стабилизировалась, потому что в некотором роде исчерпывался ресурс неофитов. Вторая волна приходила, когда про данную субкультуру узнавали города помельче, но все же довольно крупные города. Вторая волна, как правило, давала удвоение численности неофитов.

В России, судя по всему, началась вторая волна скин-движения. Если сейчас в нашей стране порядка сорока тысяч скинхедов, причем из них подавляющее большинство модников, надо ожидать, что года через два их будет тысяч восемьдесят. Причем это будут скинхеды правого толка. Увеличение численности всегда дает снижение общего качества, но ядро движения станет еще более жестким и расистским. А потом вновь наступит стабилизация. И далее изменений не будет, пока эту субкультуру не сменит какая-нибудь другая. Думаю, это будут антиглобалисты.

Д.С.: Рассчитывать на то, что в России появятся скинхеды нерасистского толка, не приходится?

А.Т. Думаю, нет. Но если некоторые группы населения будут ощущать на себе постоянный прессинг со стороны наци-скинхедов и при этом будут знать о существовании скинхедов-антифашистов, то, вероятно, найдутся энтузиасты, которые попытаются создать скин-группы именно в условиях прессинга. Собственно, во многих западных странах ситуация такой и была. Но для этого нужно, чтобы существовала достаточно большая колония «инородцев» — во втором или третьем поколении. Чтобы эти люди считали нашу страну своей Родиной.

Май 2002