Ответы на вопросы «Русского Архипелага»

1. Сохраняет ли в условиях глобализации и размывания национального суверенитета свое значение феномен гражданства? В чем могут заключаться функции данного института? Как следует относиться к феномену двойного гражданства?

Вопрос сформулирован некорректно, поскольку строго научно до сих пор не доказано, что

а) «глобализация» является какой-то качественно новой стадией интернационализации капитализма и, следовательно, что она сама по себе (самим фактом своего существования – а этот факт тоже дискутабелен) может как-то влиять на сущность института гражданства, и

б) что происходит всеобщий процесс «размывания национального суверенитета» (где, например, «размывание суверенитета» США?).

«Функции» института гражданства остаются те же, что и прежде: постановка под принудительный юридический контроль жителей той или иной страны – в целях эффективного использования их в интересах правящих социальных классов, слоев, групп, страт (так называемых элит). В обмен на некоторые «гарантии» социальной стабильности и «гражданских прав» (в реальности такими гарантиями являются только а) социальная, имущественная и классовая принадлежность индивидуума и б) совокупное богатство государства, позволяющее проводить и поддерживать социальные программы) государство требует от тех, кого оно называет «гражданами», лояльности, покорности, патриотизма, преданности и, в пределе – «добровольного» согласия отдать свою жизнь на поле боя за экономические и политические интересы совершенно чужих людей (правящей «элиты»). Для того чтобы институт гражданства был привлекателен, государство репрессирует проживающих на его территории апатридов, ограничивая их (в большей или меньшей степени) в правах, то есть в реальных или иллюзорных возможностях.

К феномену двойного гражданства нужно относиться прагматично: если это вам выгодно – поддерживать, невыгодно – осуждать.

2. Можно ли ожидать возникновения в будущем феномена глобального гражданства? Какая форма государства может ему соответствовать?

«Глобальное гражданство» – это бред. Оно предполагает наличие глобального государства (что возможно), но в таком государстве «гражданство» может быть лишь в форме признания полноправности тех или иных индивидов (подобно свободным гражданам в древнегреческом полисе) – и, следовательно, такое «гражданство» самим фактом своего существования будет говорить о наличии в этом гипотетическом Глобальном Государстве социального апартеида: «граждане» будут пользоваться определенными социальными и экономическими правами, а неграждане – нет. В принципе это возможно. В античном мире и на Юге США рабы не были гражданами, но в то же время не были иностранцами (в смысле: гражданами другого государства) или апатридами.

3. Согласны ли Вы с тем, что гражданские свободы индивида наилучшим образом оказываются защищены международными организациями, а не органами государства?
 

Гражданские свободы индивида защищаются только тогда – что национальными государственными органами, что международными организациями – когда они не покушаются на политико-экономические интересы властвующей элиты. Никакие международные организации не защитили прав 2000 выходцев из мусульманских стран, арестованных в США в конце 2001 г. и до сих пор находящихся в заключении без предъявления обвинения и только по подозрению в возможной причастности к террористическим актам 11 сентября 2001 г. (устроенных самим правительством США – см. неопровержимое доказательство этого в книге Тьерри Мейссана). Никакие международные организации не защитили прав еще почти 2000 иностранцев (выходцев из мусульманских стран), арестованных в США накануне Иракской войны – опять-таки только по подозрению в нелояльности – на основе «USA Patriotic Act» и «Homeland Security Act». Как только речь заходит не о конфликте частных интересов индивидуумов, а о политических и экономических интересах властвующих элит, никакие органы не способны защитить права индивида: тот факт, что Международным судом в Гааге была удовлетворена половина жалоб североирландских политзаключенных о применении к ним пыток, не повлек за собой ни наказания виновных, ни возмещения ущерба, ни отмены приговоров, вынесенных на основании сделанных под пытками самооговоров, – правительство М. Тэтчер просто проигнорировало решения Международного суда. Аналогичным образом признание Международным судом Соединенных Штатов агрессором в отношении сандинистской Никарагуа не повлекло за собой ни введения международных санкций против агрессора (как предусмотрено Уставом ООН), ни возмещения убытков семьям пострадавших при бомбардировках никарагуанских портов, ни возмещения нанесенного гражданам и государственным предприятиям и институтам Никарагуа имущественного ущерба. Реальным правом в современном мире является право сильного. Если национальные государственные органы или международные организации обладают силой, достаточной для того, чтобы защитить права того или иного индивида – и хотят это сделать (что совсем не обязательно) – они смогут их защитить. Если нарушитель сильнее государства (международных организаций) – не смогут.

4. Какова вероятная судьба международных институтов после событий в Ираке? Стоит ли ожидать восстановления их авторитета?

Вопрос выдает недопустимую для профессиональных политологов зависимость от подконтрольных ненаучным институтам (правительствам, большому бизнесу и т.п.) СМИ. Реальный крах современных «международных институтов» начался не с отказа США считаться с мнением ООН по Ираку, а с того момента, как советское руководство во главе с Горбачевым поддержало американскую акцию «Буря в пустыне». Окончательным ударом по авторитету ООН (как независимой надгосударственной международной организации – де-факто системы международной безопасности) было исключение из ООН Югославии в 1992 г. (первый такой случай за всю историю ООН) и введение режима международных санкций против Югославии. Само это решение оказалось возможным только потому, что МИД России во главе с Козыревым подыграл США в нечистой игре: российская делегация в ООН по прямому указанию Козырева (за что он и награжден сегодня креслом члена правления крупной американской корпорации; если называть вещи своими именами, это коррупция и измена Родине) скрыла от СБ ООН доклад Бутроса Гали, в котором утверждалось, что Югославия не несет ответственности за невыполнение ранее принятых решений СБ ООН по Боснии и Герцеговине. В результате – впервые в истории ООН – решение о введении санкций было принято без рассмотрения специального доклада Генсека ООН на эту тему.

Существующая система международных организаций во главе с ООН создавалась после II Мировой войны державами-победительницами как инструмент поддержания Ялтинско-Потсдамской системы разделения сфер влияния и взаимного сдерживания. Это была глубоко имперская система, которая могла существовать лишь до тех пор, пока оба основные ее актора – США и СССР – сохраняли свой статус сверхдержав. Система, собственно, создавалась для поддержания на неопределенно долгий срок исключительного статуса держав-победительниц. С исчезновением СССР (и всего Восточного блока) существующая система международных институтов (начиная с ООН) себя исчерпала. Сегодня можно смело поставить в вину Сталину его контрреволюционные, немарксистские, буржуазные и империалистические взгляды на международные отношения: заменив классовую международную политику на государственническую (то есть вернувшись к добольшевистской логике), он заложил основы будущего краха СССР. Дело в том, что классовый подход предусматривал борьбу классов во всех государствах – и исход этой борьбы не зависел прямо от материально-технических и финансовых ресурсов каждой из сторон (поскольку обе противоборствующие стороны имели – пусть и неравный – доступ к одним и тем же ресурсам). А государственнический подход обрекает на поражение ту сторону, которая имеет меньше материально-технических и финансовых ресурсов. Очевидно, что СССР с сателлитами имел куда меньше таких ресурсов, чем весь остальной – капиталистический – мир.

Безусловно верной была старая позиция КНР (поддержанная лишь Индонезией Сукарно), предполагавшая создание Организации Объединенных Революционных Наций (именно наций, то есть народов) – в качестве противовеса ООН (в ООН слово «Nations», собственно, значит «Государства», а вовсе не «Нации», «Народы»).

«Авторитет» в политике прямо зависит от интересов акторов. Если бы ООН поддержала (как во время «Бури в пустыне») действия США в Ираке, подконтрольная большому бизнесу США пресса пела бы панегирики «авторитету ООН». Поскольку же ООН не поддержала операцию «Шок и трепет», для американской «элиты» ООН «утратила авторитет». Если США смогут полностью подмять под себя ООН – эта организация будет провозглашена «как никогда авторитетной». Но при этом она не будет пользоваться ни малейшим авторитетом в глазах противников политики администрации США во всем мире.

30 апреля – 4 мая 2003