Александр ТАРАСОВ

СЕКРЕТНАЯ ИСТОРИЯ СТУДЕНЧЕСКИХ БЕСПОРЯДКОВ ПРИ ЕЛЬЦИНЕ

Студенческие выступления 14 апреля 1998 года в Екатеринбурге, ставшие “темой № 1” в отечественных СМИ, были далеко не первыми за последние годы, не самыми крупными и не самыми бурными. Единственное, чем они отличались от предыдущих, – это тем, что все предыдущие случаи были “большими” СМИ тотально замолчаны, а екатеринбургские, напротив – раздуты.

Судите сами.

Беспорядки № 1. Москва. 12 апреля 1994 года.

Беспорядки выросли из пикета перед Домом правительства ("Белым домом"), который проводила официальная Ассоциация профсоюзных объединений студентов (АПОС) в поддержку требований повышения стипендий и своевременной их выплаты. По известной методике официальных профсоюзов на пикет в автобусах были доставлены представители студенчества из ряда городов Центральной России – Калуги, Твери, Пензы, Воронежа. К ним присоединились, естественно, московские студенты. Всего число пикетчиков доходило до 5 тысяч человек. Разумеется, на пикет явились и представители левой оппозиции – от комсомольцев до анархистов, – которые развернули среди студентов задушевную агитацию и активно торговали своей периодикой.

После двух часов бесполезного и скучного стояния терпение пикетчиков иссякло. Правительство явно и демонстративно игнорировало пикет. Подзуживаемые леваками, студенты устроили стихийный митинг, использовав в качестве трибуны строительный вагончик. Официальные профлидеры пытались было этому противостоять, но их никто не слушал. Студенты один за другим выкрикивали в адрес правительства и президента всё, что у них накопилось. Ораторского опыта у выступавших не было, и потому они быстро переходили от аргументированной критики к угрозам и мату в адрес "высших должностных лиц". Тут инициативу захватили поднаторевшие на митингах лидеры леваков. Заведя массы революционными речами, они призвал организовать марш к Кремлю и перенести митинг на Красную площадь. Такой митинг власти вряд ли могут проигнорировать.

Скандируя "Стипендию! Стипендию!", "Вся власть студентам!", "Fuck off буржуй!" и "Ельцин – козел!", толпа выплеснулась на Новый Арбат. В марше участвовало от 2,5 до 3 тысяч человек. С организацией было плохо. "Марш протеста" скорее напоминал народное гулянье, и только первые ряды, где сосредоточились политические активисты, выглядели стройными.

Демонстранты перекрыли уличное движение на Новом Арбате. ГАИ вынуждено было пустить автопоток в объезд. Впрочем, какой-то "новый русский" на иномарке смело въехал в колонну и сбил одного из студентов (по счастью, парень отделался только ушибами). Обозленные студенты тут же выбили в иномарке ветровое стекло и пригрозили "новому русскому", что сожгут его вместе с машиной. По воспоминаниям участников, "буржуй сидел в тачке тихо, как мышка".

Первое столкновение с милицией произошло напротив кинотеатра "Октябрь". Попытка остановить колонну не удалась – студенты прорвали милицейский кордон, однако три человека были арестованы (среди них – лидер Инициативы революционных анархистов (ИРЕАН) Дмитрий Костенко). После этого настроения студентов радикализовались, и лозунги "Стипендию!" сменились уже исключительно антиправительственными, антипрезидентскими и вообще антикапиталистическими. Сломав еще несколько кордонов милиции, колонна вышла на Манежную площадь в районе Кутафьей башни, где столкнулась с ОМОНом.

Несмотря на активное сопротивление студентов, демонстрация была рассеяна. Однако несколько сот демонстрантов (по разным данным, от 300 до 600 человек) прорвались через Александровский сад к Историческому проезду. Основу этой группы составили комсомольцы, анархисты и активисты молодежного new left "Партизанского движения". В какой-то момент группу прорвавшихся возглавил лидер контркультурного Фиолетового Интернационала Алексей Цветков.

В Историческом проезде демонстранты были встречены превосходящими силами ОМОНа. Большинство демонстрантов было здесь избито и остановлено. Среди прочих, получив тяжелое сотрясение мозга, выбыл из строя и А. Цветков (затем он долго лечился и по сию пору наблюдается у врача). Однако от 100 до 150 студентов во главе с активистами ИРЕАН прорвались через цепи ОМОНа и "нырнули" в ГУМ. Там эта толпа, скандировавшая лозунги и размахивавшая красными и черными знаменами и транспарантами революционного содержания, произвела изрядный переполох. Точно "в центре ГУМа у фонтана" какой-то одетый в дорогой костюм и кожаное пальто "новый русский" счел своим долгом остановить демонстрантов, чтобы высказать неудовольствие их внешним видом и цветом их знамен, за что был брошен студентами в фонтан.

Промчавшись через ГУМ, студенты выплеснулись на Красную площадь, где их, однако, уже ждали новые подразделения ОМОНа. Последовала короткая схватка, в ходе которой демонстранты были рассеяны окончательно.

В ходе беспорядков от 60 до 80 демонстрантов получили тяжелые побои или травмы, 9 человек было арестовано. Суд над задержанными состоялся на следующий день. Журналистов на суде не было. На некоторых демонстрантов распространились затем и внесудебные преследования (так, Д. Костенко, на суде отделавшийся предупреждением, был отчислен из очной аспирантуры).

Студенческие беспорядки 12 апреля 1994 года послужили стимулом к созданию профсоюза "Студенческая защита". Именно активные участники беспорядков провели 16 апреля 1994 года в МГУ учредительную конференцию профсоюза. В Исполком профсоюза вошли многие активные участники беспорядков, Д. Костенко был избран председателем Исполкома.

Эти беспорядки были тотально замолчаны “большими” СМИ, хотя их наблюдало много журналистов (телеканалы, например, были все, кроме НТВ). Одних телекамер студенты насчитали 18 штук (правда, часть из них, видимо, принадлежала иностранным корреспондентам – сюжеты о беспорядках прошли по телеканалам Великобритании, Франции, Канады, Бельгии, Люксембурга, Швеции и Польши).

У нас о беспорядках 12 апреля 1994 года написала только альтернативная пресса – маргинальные левые издания “Бумбараш-2017”, “Черная звезда”, “Новый Нестор”, “Бюллетень Левого информцентра” и питерская маргинальная правая газета “Русское сопротивление”.

Беспорядки № 2. Тверь. Ночь с 19 на 20 мая 1994 года.

Место действия – территория студгородка Тверского госуниверситета (ТГУ). Собственно, то, что там произошло, "беспорядками" можно назвать с большой натяжкой. Или уж, во всяком случае, устроителями беспорядков были не столько студенты, сколько правоохранительные органы.

Дело в том, что после запрета КПСС и ее дочерних организаций (включая комсомол и пионерскую организацию) и развала СССР в студгородке ТГУ внезапно завелась "нездоровая" традиция: праздновать день рождения этой самой пионерской организации (кто забыл или уже не знает, напоминаю: пионерия родилась 19 мая 1922 г.).

Небольшая группа студентов, участвовавших 12 апреля в беспорядках в Москве и вдохновленных идеей создания в Твери отделения "Студенческой защиты", сочла, что День рождения пионерии – самый удобный случай для пропаганды этой идеи. К восторгу студентов они провозгласили территорию студгородка "оккупированной" и открыли “антиправительственный революционный митинг". "Митинг", вообще-то говоря, свелся к двум кратким речам о том, как плохо жить студентам и какая хорошая организация "Студенческая защита", а потому нужно срочно учредить ее и в Твери. "В ознаменование начала бескомпромиссной революционной борьбы" кто-то из ораторов предложил спеть "более взрослую" песню "Интернационал". Народ дружно грянул (как ни странно, слова все знали).

Реакция властей последовала незамедлительно. В Спортивном переулке перед студгородком появились 6 машин, битком набитых омоновцами в бронежилетах, в шлемах и с автоматами, но в основном без щитов и дубинок. Видимо, вызов в студгородок вообще был для ОМОНа большой неожиданностью, так как омоновцы в большинстве своем были пьяны в дупель (надо думать, тоже праздновали). Позже ходили слухи, что ОМОН вызвала перепуганная администрация, сообщив по телефону, что студгородок захвачен вооруженными анпиловцами, которые с пением "Интернационала" строятся в колонны под красным знаменем и, видимо, намерены штурмовать город. В этой информации все было правдой, кроме анпиловцев, оружия и штурма.

С криками "Всем лежать, б...ди!" омоновцы ворвались в студгородок и принялись, вышибая стекла и двери, нещадно избивать оторопевших студентов. Запертые двери (в основном в комнатах девушек) вызывали у омоновцев приступы инстинктивной ярости. Омоновцы вышибали двери, выволакивали (обычно за волосы) полуголых девчонок, избивая их по дороге и требуя "выдать оружие и наркотики". Многим девушкам запомнился здоровенный пьяный омоновец, который профессионально – одним ударом ноги – высаживал двери и врывался в комнаты с диким криком: "Кто здесь целка?! Отвечать! Я – спец по целкам!".

Кое-где этажи перекрывались решетками – и студенты успели их закрыть и спасти свои комнаты от разгрома, а себя от избиения. На крыше несколько студентов попытались забаррикадироваться и встретили ОМОН градом пустых пивных бутылок. Но омоновцы, хоть и пьяные, подавили сопротивление без потерь и, повязав защитников крыши, поволокли их в "упаковки". Заодно прихватили и некоторых других почему-то не понравившихся им студентов, "революционную символику" (знамя, горны и барабан), все спиртное, какое нашли, а также кое-какие чужие личные вещи.

Избитые студенты выползли из углов, матеря "ментов" и Ельцина, перевязывая раны и утешая плачущих девушек. Одного студента, впрочем, избили так сильно, что его пришлось отправить с стационар с переломами.

Кто-то из чудом не задержанных "революционеров" громко высказался в том духе, что "теперь-то всем очевиден звериный оскал власти" и призвал немедленно основать "Студенческую защиту". И "Студенческая защита" в Твери действительно была создана. Журнал "Черная звезда" рассказ об этих событиях сопроводил совершенно справедливым саркастическим замечанием: "Сто анархистских агитаторов за год не добились бы такого эффекта".

Центральные СМИ этих событий не заметили (или не захотели). Местные, тверские, СМИ кратко сообщили о произошедшем, ограничившись стереотипным объяснением: в студгородке был “пьяный дебош” (это в общем соответствовало истине, если бы не одно “но”: под дебоширами пресса имела в виду не омоновцев, а самих студентов). И опять сколько-то подробно об этих событиях написали лишь леваки-маргиналы в “Черной звезде” и “Новом Несторе”. Правда, спустя полгода о тверских беспорядках кратко упомянула “Общая газета”.

Беспорядки № 3. Вновь Москва. Вновь 12 апреля, на сей раз – 1995 года.

12 апреля в стране проходил Всероссийский день профсоюзных действий, организованный ФНПР. К “взрослым” профсоюзам присоединилась, разумеется, и АПОС. К АПОС присоединилась "Студенческая защита".

К заявленному времени – к 3 часам дня – перед "Белым домом" собрался 5-тысячный студенческий митинг. На митинге "Студенческая защита" развернула небывалую активность. Специально к этому дню было напечатано огромное количество листовок и спецвыпуск еженедельника "Студенческая защита", которые раздавались всем желающим. Кроме того, ораторы "Студенческой защиты", используя мегафоны, с трех разных точек, сменяя друг друга, непрерывно выступали с речами. Основными требованиями "Студенческой защиты" к властям были: отмена решения правительства России о лишении успевающих студентов права на стипендию; отказ от принятия закона о призыве студентов и выпускников вузов на службу в армию рядовыми на два года; расширение студенческого самоуправления в вузах; участие студентов в контроле над финансовой деятельностью вузов; прекращение практики сокращения бесплатных учебных мест и сдачи общежитий в аренду коммерческим структурам. Требования АПОС были куда более скромными: АПОС, как обычно, просила лишь не задерживать выплаты стипендий и, если можно, повысить их.

Выступавший от микрофона, установленного на грузовике, лидер АПОС А. Щербина быстро устал от конкурентов-радикалов (которых в основном и слушали) и решил устранить их остроумным способом: "сдать ментам". По его просьбе без всяких объяснений милиция задержала трех ораторов с мегафонами (в их числе оказались лидер "Студенческой защиты" Дмитрий Костенко и лидер РКСМ Игорь Маляров). Задержанных отвезли в отделение. Туда же кинулось большинство руководителей "Студенческой защиты" – добиваться освобождения задержанных. Студенты заволновались и стали возмущаться. А. Щербина решил не рисковать и объявил только что начавшийся митинг завершенным. Милиция начала вытеснять студентов с площади перед "Белым домом".

Далее события стали быстро развиваться по уже знакомому сценарию. Несмотря на отсутствие руководства студенты сорганизовались, построились в колонны и, сметя металлические заграждения и милицейское оцепление, направились маршем по Новому Арбату в сторону Кремля. Демонстрация носила откровенно стихийный характер и только на пересечении Нового Арбата с Садовым кольцом в голову колонны пробились единственные оставшиеся на месте члены Исполкома "Студенческой защиты" – уже известный нам Алексей Цветков (в то время – студент Литературного института, лидер Фиолетового Интернационала и "Партизанского движения") и Станислав Маркелов (в то время – студент Юридической академии, член СДПР).

Как выяснилось, власти заранее подготовились к такому повороту событий. Сзади студентов атаковали неожиданно появившиеся дополнительные подразделения муниципальной милиции, а на пересечении Нового Арбата с Садовым кольцом дорогу демонстрантам перекрыли машины с ОМОНом. Поскольку в хвосте колонны оказались в основном девушки, сколько-то серьезно сопротивляться “муниципалам” они не могли, и милиция с удовольствием отыгралась дубинками на “слабом поле”. Избитые девчонки разбегались по окрестным дворам.

Голова колонны тем временем вступила в схватку с ОМОНом. ОМОН применял дубинки, демонстранты – камни, палки и пустые бутылки. Рассеять студентов не удалось. Наоборот, студенты побили стекла в омоновских машинах и загнали ОМОН частью в машины, частью – за них.

Прорваться дальше по Новому Арбату у студентов сил не хватило. Но они обошли заслон и прорвались на Старый Арбат. Прорвались, однако, не все – лишь от 1,5 до 2 тысяч студентов. Милиция и ОМОН постоянно наседали сзади, отсекая небольшие группы демонстрантов.

К этому времени демонстранты уже сильно озлобились. “Студенческие” лозунги сменились откровенно антиправительственными и антикапиталистическими, самым популярным из которых был лозунг "Ельцина – на х..!" В голову колонны вынесли огромный транспарант "Капитализм – дерьмо!"

Власти несколько раз попытались остановить демонстрантов на Старом Арбате, но каждый раз после жестокой схватки вынуждены были отступать. Наиболее серьезной была такая попытка около 5-го отделения милиции.

Озверевшие студенты побили по дороге несколько витрин, которые показались им особенно "буржуйскими". Перед "неразбиваемой" витриной "Олби" демонстранты даже специально задержались – и в конце концов разбили ее.

На месте впадения Арбата в Арбатскую площадь студентов уже ждали новые цепи милиции и ОМОНа. При прорыве колонны на Арбатскую площадь произошла одна из самых ожесточенных схваток, в ходе которой свыше 10 студентов получили серьезные травмы, ОМОН разорвал знаменитый транспарант "Капитализм – дерьмо!", лишился стекол вход в "Прагу", а одному из милиционеров пробили голову.

До 1200 студентов все же прорвались через заслоны к зданию Министерства обороны, которое они забросали камнями, бутылками и пузырьками с чернилами, а заодно расписали здание и асфальт перед ним антивоенными лозунгами, воспользовавшись краской, оставленной перед зданием строителями.

Демонстранты перекрыли движение на Арбатской площади, Новом Арбате и Бульварном кольце. Часть студентов попытались зачем-то прорваться по Новому Арбату в сторону “Белого дома”, но ОМОН остановил их дубинками и слезоточивым газом. Большинство демонстрантов направилось к Манежной площади.

На Манежной площади демонстрация была встречена соединенными силами милиции, ОМОНа и солдат внутренних войск, которые рассекли колонну сначала на две, а затем на три части и стали “рассеивать”. Рассеивание превратилось в огромную "охоту" на студентов, которая распространилась на близлежащие улицы и даже станции метро. Студентов беспощадно избивали дубинками, били ногами, затаскивали в "упаковки" и автобусы и снова били. Били и на станциях метро. Заодно избили многих, в демонстрации не участвовавших, а просто подвернувшихся под горячую руку.

Две из трех групп, на которые была рассечена студенческая колонна, удалось рассеять относительно легко, но голова колонны, где собрались политические активисты, попыталась прорваться в Александровский сад, помня об опыте 1994 г. Эта попытка частично удалась – в Александровский сад прорвалось около 500 демонстрантов.

Собравшиеся в Александровском саду студенты организованно направились к Музею В.И. Ленина, где атаковали распространителей фашистской литературы, изрядно их побив. К месту драки подоспел ОМОН, который встал на сторону фашистов и оттеснил активно сопротивлявшихся студентов на Театральную площадь, а оттуда – на Никольскую улицу, где студенты и были окончательно рассеяны.

В ходе беспорядков свыше 200 студентов получили различные травмы, свыше 30 – были задержаны на сутки (еще большее число студентов было задержано на несколько часов, ими были набиты 5-е, 11-е и 122-е отделения милиции, после установления личности и получения объяснений их отпускали). Пятеро из задержанных были оштрафованы судом, остальные отделались предупреждением. Революционная символика решением суда была конфискована и уничтожена. Трое ораторов "Студенческой защиты", задержанных перед “Белым домом” до начала беспорядков, были по суду полностью оправданы и освобождены.

12 апреля 1995 г. студенты насчитали 13 телекамер и свыше 20 человек с удостоверениями прессы, не менее двух десятков фотографов. Пусть часть из них была гебешниками (минимум 3 человека с телекамерами и минимум 5 фотографов – теле- и фотодокументы были предъявлены затем обвинением на суде над участниками беспорядков), но остальные-то были самими настоящими журналистами. Однако в “больших” СМИ материалы о беспорядках так и не появились.

Хотя “Студенческая защита” собирала 16 апреля в РАИПЦ специальную пресс-конференцию по беспорядкам 12 апреля и на этой пресс-конференции присутствовало свыше 40 корреспондентов, прорыву “информационной блокады” это не помогло. Опять о событиях 12 апреля рассказала лишь маргинальная пресса: все тот же “Бумбараш-2017”, газета “Студенческая защита” да присоединившаяся к ним “Лимонка”.

Правда, спустя полмесяца о беспорядках написал-таки “Московский комсомолец”, но там события вновь были выданы за “пьяный дебош” (и, судя по описанию “дебоша”, события 12 апреля 1995 года были перепутаны с аналогичными 12 апреля 1994 года).

Беспорядки № 4. Иркутск. 12 апреля 1995 года.

Так же, как и в Твери, события в Иркутске назвать "беспорядками" можно только условно. 12 апреля на площади перед Дворцом спорта в Иркутске АПОС проводила официальный митинг, протестуя против решения Черномырдина об отмене стипендий для успевающих студентов, кроме круглых отличников. Лидеры АПОС быстро высчитали, что без стипендии останется свыше 90 % студентов. На митинг собралось 10 тысяч человек – небывалое для Иркутска количество.

Официальный митинг АПОС прошел скучно и закончился ничем. Рядовым студентам слова не дали. Лидеры АПОС отгородились от "масс" кордонами студентов-юристов (многие из которых работают в милиции).

В результате, когда с трибуны было объявлено об окончании митинга, свыше 2 тысяч недовольных студентов расходиться не захотели, а стихийно двинулись к зданию областной администрации, скандируя по дороге "Стипуху! Стипуху!", "Хотим есть!" и такие же невинные лозунги.

Милиция и ГАИ пасли колонну до сквера им. Кирова, а когда студенты втянулись в сквер, милиция блокировала их со всех сторон грузовиками и оцепила сквер несколькими рядами ОМОНа. К скверу были стянуты все милицейские силы города. Студенты оторопели. Никаких попыток прорыва, в отличие от Москвы, они не предпринимали. Но милиция, похоже, сама была сильно испугана и готовилась к худшему. Какой-то полковник через мегафон истерично кричал: "Бунтовать вздумали? Да мы сюда дивизию вызовем! Если надо, стрелять будем!".

К месту событий прибыл лично губернатор Иркутской области Юрий Ножиков. Ю. Ножиков попробовал было успокоить демонстрантов рассказом, что он сам когда-то был студентом, но собравшиеся обрушили на него град претензий. В частности, они возмущались тем, что общежития администрация вузов сдает в наем коммерсантам, а студентов выселяет на улицы, что в Политехническом университете введены разные незаконные поборы, вплоть до того, что за оформление диплома успешно окончившему вуз студенту требуется заплатить 55 минимальных зарплат, и т.п. Ножиков поклялся, что ничего этого он не знал, и призвал студентов тут же выбрать инициативную группу для переговоровчерез три дня. Группу выбрали. Так завершился самый массовый в истории Иркутска несанкционированный митинг.

Последствия этих событий были такими. 13 апреля милиция задержала (при помощи оперативной фото- и видеосъемки) нескольких "наиболее активных" участников беспорядков. А местные СМИ рассказали, что накануне в центре города имел место ... правильно, "пьяный дебош". По TV выступил зам. начальника ГУВД и рассказал, что 12 апреля после окончания разрешенного профсоюзного митинга имел место пьяный дебош, и только благодаря своевременно принятым мерам со стороны правоохранительных органов и личной храбрости губернатора, не побоявшегося выйти и усмирить разбушевавшихся хулиганов, Иркутск был спасен от потока и разорения. Зам. начальника ГУВД с чувством описал чудовищный разгул пьяных хулиганов и поведал телезрителям, что весь сквер после студентов был завален горами пустых винных бутылок, использованных шприцев и жеваных презервативов. Зачем студенты жевали презервативы, зам. начальника не объяснил. Местные газеты дружно и абсолютно однотипно изложили ту же версию. Единственным исключением оказалась газета "Советская молодежь", где была напечатана довольно правдивая заметка о студенческих беспорядках и их причине – и то лишь потому, что в газете тогда работал виднейший иркутский анархист Игорь Подшивалов.

Прочитать об иркутских беспорядках правду, помимо "Советской молодежи", можно только в выходившем микроскопическим тиражом информлистке Конфедерации анархо-синдикалистов "КАС-контакт". Центральные СМИ студенческие выступления, конечно, проигнорировали.

Беспорядки № 5. Краснодар. 5 марта 1997 года.

События начались с пикета перед зданием мэрии. Пикет проводился в знак протеста против решения местных властей об отмене льготного проезда в городском транспорте для школьников, учащихся ПТУ, техникумов и вузов. Власти долго игнорировали пикет – и в результате он превратился в 2-тысячный студенческий митинг. Местное начальство, обнаружив, что студенты не расходятся, а лозунги звучат все более “экстремистские”, решило отгородиться от студентов ОМОНом. Это вывело митингующих из себя. Скандируя “Долой легавых! Свободу студентам!”, участники митинга пытались прорваться в здание мэрии. Пострадала даже “волга” кого-то из начальства, стоявшая перед гордумой.

Испуганный таким поворотом событий, к студентам вышел вице-мэр С. Коржнев. Он намеревался сообщить молодежи, что уже принято решение о продлении льгот до 1 апреля (видимо, власти надеялись, что к 1 апреля все “само рассосется”).

Но студенты, увидев Коржнева, “завелись” еще больше. Вице-мэра слушать не стали. Пробиться в мэрию студенты, однако, не смогли. Тогда они перекрыли движение на перекрестке улиц Красная и Северная. Остановили трамвай и принялись его раскачивать. Побили стекла и наружные зеркала у припаркованных иномарок. Прибежавших на защиту своих машин нескольких “новых русских” сильно помяли.

Власти растерялись. Краснодар входит в “красный пояс”, у власти стоит блок КПРФ и “патриотов”, в моде – антиправительственная и антимосковская риторика. Бросать ОМОН на студентов значило подрывать свой имидж “оппозиционеров”. Кончилось тем, что милиция и лидеры местного комсомола, ориентированного на КПРФ (комсомол был одним из организаторов пикета), принялись уговаривать студентов утихомириться и разойтись. К 3 часам дня комсомольцам удалось-таки уговорить студентов. Комсомольские вожаки по согласованию с милицией клятвенно заверили участников беспорядков, что никаких репрессий не последует и что требования студентов будут удовлетворены. Серьезно пострадавших в беспорядках не было.

Местная пресса, контролируемая блоком “коммуно-патриотов”, постаралась инцидент замять. Центральные СМИ его проигнорировали. О событиях опять рассказала лишь левацкая пресса – троцкистская газета “Левый авангард” да газета “Хранители Радуги” – издание одноименной радикально-экологистской группы.

А еще был всплеск студенческой активности прошлой осенью. 1 октября в Новосибирске состоялся несанкционированный митинг студентов Новосибирского государственного технического университета (НГТУ), протестовавших против произвола администрации, которая ввела 500-тысячные поборы за “платные услуги” (библиотеку и т.п.). 2 октября студенты НГТУ провели совместно с учеными акцию протеста в Новосибирском Академгородке. До беспорядков, впрочем, дело не дошло.

22 октября до 10 тысяч студентов провели в Воронеже несанкционированный марш протеста и митинг под лозунгами “Платному образованию – нет!”, “Стипендия – гастрит!” и “Правители, мы вас отчислим!”. Студенты протестовали против решений правительства о 15-процентном сокращении приема в воронежские вузы, об отмене стипендий, доплат на питание, льгот на проезд в городском транспорте и о повышении платы за проживание в общежитии. Студенты приняли на митинге резолюцию, адресованную местным властям, центральному правительству и президенту, в которой предупредили, что если их требования не будут выполнены – они перейдут к акциям открытого неповиновения. В Воронеже все обошлось без столкновений, и о студенческой акции сообщило даже агентство ИТАР-ТАСС, но центральные газеты сочли эту “тассовку” не заслуживающей внимания.

А еще 8 сентября была уличная акция протеста студентов в Чебоксарах, а 30 сентября – в Архангельске. Но это “большим” СМИ тоже было неинтересно.

Что же изменилось? Почему студенческие выступления до апреля 1998-го тщательно замалчивались, а в апреле, наоборот – были вынесены на первую полосу?

Ответ очевиден. Раньше Россия имела крепкое правительство и вполне отчетливый внутриполитический курс. 14 апреля этого года правительства в России не было. Был временный кабинет с и.о. премьера. На и.о. можно давить – в том числе раскручивая тему студенческих беспорядков. Раньше и “партия власти”, и статусная оппозиция никак не были заинтересованы в “раскачивании лодки” и пропаганде (пусть косвенной) “дурных примеров” (уличных беспорядков). А 14 апреля стабильности уже не было. Страна уже переживала политический кризис. Парламентские партии давили на президента, президент – на парламент. Местные элиты давили на “центр”, “центр” в ответ – на руководство регионов... Словом, екатеринбургским студентам просто повезло: избей их ОМОН в другое время – никто бы об этом и не услышал.

Но и про Екатеринбург центральные СМИ не рассказали всей правды. По TV показали, как студентов избивает ОМОН, говорили о пострадавших, показывали наиболее радикальные лозунги демонстрантов (например, “Сегодня с плакатом – завтра с автоматом!”). Но так и не сказали четко и внятно, что студенты в Екатеринбурге, так же как и в Воронеже, выступили против правительственной реформы высшей школы (“реформы Асмолова – Тихонова”). Эта реформа, если правительство проведет ее в жизнь, резко уменьшит число вузов, студентов и преподавателей, сделает образование платным (и очень дорогим, доступным только 5–7% семей в России) и узаконит взятки в университетах.

Когда же правительственный кризис в России миновал – все вернулось на круги своя. Студенческие выступления в стране не прекращаются. Но, в отличие от екатеринбургского случая, никакого внимания к ним центральные СМИ не проявляют. А между тем, 26 мая состоялись уличные студенческие выступления в Иркутске. Студенты протестовали против “реформы Асмолова – Тихонова” и даже утопили в Ангаре символическую фигуру студента, к ногам которой были привязаны кирпичи с надписями: “Ельцин”, “Кириенко”, “Немцов” и “Тихонов”. Центральные СМИ эту акцию замолчали.

В Ульяновске 6 мая “Студенческая защита” организовала несанкционированную демонстрацию от Дворца книги и до Площади 30-летия Победы, протестуя против “реформы Асмолова – Тихонова”. В демонстрации участвовали студенты Ульяновского госуниверситета и Ульяновского госпедуниверситета. Демонстрация прошла под лозунгами “Мозги не купишь!” и “Вся власть студентам!”. Испуганные местные власти приняли лидеров демонстрантов в здании обладминистрации и взяли у них петицию протеста, адресованную лично Ельцину. Центральные СМИ не обмолвились об этой демонстрации ни словом.

В Челябинске в порядке проведения в жизнь “реформы Асмолова – Тихонова” в университете решили упразднить сразу два факультета – управления и социальный. Начались волнения. 8 мая студенты провели несанкционированную уличную акцию протеста и заставили ректора университета вступить с ними в переговоры. 13 мая со студентами был вынужден встретиться глава обладминистрации А. Косилов. 21 мая администрация университета была вынуждена пойти на уступки и согласилась сохранить факультет управления, включив его вместе с юридическим факультетом в новосоздаваемый Институт государства и права. Центральные СМИ проигнорировали эти события.

22 мая состоялись студенческие выступления в Оренбурге. Студенты Оренбургского госуниверситета (ОГУ) перекрыли на несколько часов движение по центральной магистрали города – проспекту Победы. Студентов поддержали и преподаватели. Даже председатель Областного собрания В. Григорьев солидаризовался со студентами. Силу применять власти не рискнули: в ОГУ учится и работает 20 тысяч человек. Центральные СМИ проигнорировали и эти события.

Впечатление такое, что пока дело не дойдет до баррикад и до убитых, студентов центральные СМИ замечать не будут.

21 апреля – 29 мая 1998