Александр ТАРАСОВ

ПЕРВОЕ ПОРАЖЕНИЕ РПЦ

Все последние годы Русская православная церковь могла говорить о себе точь-в-точь как бывший заирский диктатор Мобуту: “Я – Великий воин, который идет от победы к победе, и никто меня не может остановить!” Безропотно, по первому требованию РПЦ, ей возвращались здания монастырей и храмов; священнослужители заполонили страницы периодики и телеэкраны; православная литература выпускалась огромными тиражами – причем не церковными, а светскими, в основном государственными издательствами; под названием “история религий” (религиоведение) был возвращен в светские школы давно забытый предмет “закон божий”; высшие государственные чиновники считали своим долгом по церковным праздникам постоять перед телеобъективами в храме со свечкой в руке (случалось, что в правой)... РПЦ смогла пересилить Госдепартамент США – и заставить президента подписать в сентябре такой текст закона “О свободе совести и религиозных объединениях”, который де-факто предоставлял ей статус полугосударственной церкви.

На фильме Мартина Скорцезе “Последнее искушение Христа” РПЦ споткнулась.

Скандал длился с Пасхи – и усилиями РПЦ был переведен в плоскость политическую. РПЦ – впервые за последние годы – повела себя как организация политическая. Трижды патриарх Алексий II выступал с публичными заявлениями, в которых требовал не допустить показа по каналу НТВ фильма Скорцезе. Дважды канал НТВ поддавался – и отменял показ. РПЦ смогла мобилизовать на защиту Христа даже Госдуму, где самыми ярыми клерикалами оказались коммунисты (хотя уж они-то должны быть атеистами!). Если публичные заявления церковного руководства еще можно было не считать политическими актами, то заявление Госдумы – это уже политика по определению.

Высший клир РПЦ продемонстрировал непонимание того, по каким законам функционируют СМИ. Чем больше заявлений делала РПЦ о фильме Скорцезе – тем большая реклама обеспечивалась этому фильму. Следовательно, тем дороже становилось рекламное время до, после и в ходе трансляции фильма. Следовательно – тем больше шансов становилось, что фильм покажут. Нельзя молиться одновременно Христу и Маммоне. А бог СМИ в рыночном обществе, как известно – именно Маммона.

1 ноября (в субботу, то есть в нерабочий день) НТВ кладет РПЦ на обе лопатки, показав программу “Суд идет”, где на импровизированном суде разбирается “дело” “РПЦ против НТВ”. На экране – Игорь Голембиовский, Галина Старовойтова, Клара Лучко, Элла Памфилова и другие столь же известные лица. РПЦ от участия в шоу не отказалась. Церковь опять продемонстрировала, что мыслит категориями прошлого – и плохо понимает, как и для чего работают СМИ. Программа “Суд идет” лишь создала фильму дополнительную рекламу, привлекла к нему внимание.

РПЦ продолжает действовать как политическая сила. 4 ноября она договаривается с Союзом мусульман России – и тот выступает в поддержку позиции РПЦ. 8 ноября патриарх Алексий лично освящает часовню на территории штаба Внутренних Войск – и впервые открыто солидаризируется с интервенционистской позицией в ходе Чеченского конфликта (это намек Кремлю).

Но НТВ выступает не как политическая сила, а как рыночная. У НТВ есть товар. Цена на него взвинчена. Товар пора продавать. 9 ноября фильма показали. В результате скандала, учиненного РПЦ, фильм смотрели даже те, кто до того не собирался.

Фильм, между прочим, чудовищно скучный. У Скорцезе вообще успешных фильмов – раз-два и обчелся.

В тот же день силами РПЦ у здания телецентра был проведен митинг протеста. Митинг протеста – это уже не церковное действие. Это классическая форма политической борьбы. До сих пор у телецентра митинговали в основном сторонники Анпилова.

Высший клир РПЦ не сдался – и уже после трансляции фильма призвал верующих отвернуться от канала НТВ. Церковь все глубже залезает в политику. Бойкот – это форма внепарламентского политического наступательного действия.

Чего ждать дальше? Во-первых, РПЦ определилась в позиции: с государственной властью – против частного прозападного телеканала. Нужно ждать новых шагов, укрепляющих ось РПЦ–Кремль и направленных против всего “чуждого”. РПЦ будет активно влиять на разрабатываемую в Кремле концепцию “национальной идеи”. РПЦ постарается взять на себя роль “морального пастыря” России. РПЦ будет все настойчивее пытаться влиять на СМИ – вводя негласную религиозную цензуру. Делаться все это будет, как показала история с НТВ, методами, почерпнутыми руководством церкви из опыта едва ли не дореволюционного.

Как это отзовется на школе? Очень просто. Все настойчивее и настойчивее в светскую школу будут внедряться элементы религиозного образования. Причем РПЦ и государство будут действовать совместно. Тут уж не отвертишься. Результат будет точно таким же, как в начале века: все самые талантливые ребята возненавидят религию еще в школе.

16 ноября 1997