Глава 2. Рынок как культовое сооружение.

Человек ищет золото,                  
которое дало бы ему свободу,
но сам остается его рабом. Жак Ив Кусто. (1)

Бывшие советские студенты хранят в душе стоматологическое ощущение от политэкономии, особенно от политэкономии социализма. Но верилось, что “во французской стороне, на чужой планете” учат настоящей экономической науке. Порою доходили оттуда блестящие монографии, в которых развитие общества рассматривалось в тесной и неразрывной связи с материальными условиями его существования - то, что было вытеснено из марксизма полит-конъюнктурой. (2)

Как известно, есть два вида разочарований: от несбывшейся мечты и от сбывшейся. Вот он - “один из наиболее популярных в американских колледжах и университетах учебник...”, где раскрываются “динамизм всех взаимоотношений в обществе, обусловленных или связанных с рынком... Изучив эту картину, мы сможем яснее увидеть ту цель, к которой стремимся в своих экономических и социальных радикальных преобразованиях.” (3) Фундаментальный двухтомник К.Р.Макконнелла и С.Р.Брю “Экономикс” (русское название на английский манер) издается на родине уже 13 раз, а у нас активно внедряется в ВУЗах самой разной специализации.

На первый взгляд, отличия от советской политэкономии очевидны: живой язык (особенно там, где “случаи из жизни” призваны иллюстрировать теорию), внятные таблицы и графики, различные точки зрения излагаются с уважением к оппоненту. Однако внимательный читатель еще в самом начале 1 тома спотыкается о принципиальную установку: “Экономическое восприятие означает изучение того, как индивиды и институты принимают рациональные решения, основываясь на соотношении издержек и выгод.” При этом авторы оставляют “на долю других общественных наук изучение целого набора таких потребностей, как общественное признание, статус, любовь и т.п.” (4) Казалось бы: что тут странного? Здоровьем человека тоже занимаются медики разных специализаций. Один - печенью, другой - легкими и т.д. Однако медицинские специализации не отгорожены друг от друга как касты в средневековой Индии, и если, например, дерматолог видит, что кожные проблемы связаны с диабетом или сифилисом, он сразу же привлекает к их решению коллег - эндокринолога или венеролога. В нашем же случае из живых людей выделяется “экономическая” рациональная составляющая, которая и становится предметом совершенно отдельной науки.

Но на каком основании предполагается, что такое расчленение вообще допустимо?

Дает ли такие основания психология, для которой “логическое” объяснение человеком его поступков - зачастую всего лишь “рационализация” задним числом? (кстати, особенно упирает на подсознание популярнейший в США фрейдизм). Или этнография? Или повседневная жизнь? Как заметил классик, человек делает не то, что ему выгодно, а то, что ему приятно. Алкоголик предпочтет все деньги пропить, верующий отдаст в монастырь или в секту... И уж вовсе нерациональна забота о стариках и инвалидах. Никакой “выгоды”, одни “издержки”. Здесь авторы учебника уточняют: “обобщения, правильные для одного уровня обобщения, могут быть неправильны для другого”.(5) Нельзя переносить индивидуальный опыт на макроэкономический уровень. Но в том-то и дело, что на макроэкономическом уровне наблюдается то же самое. К примеру, корейцы, китайцы и многие наши соотечественники, приезжая в США, как правило, довольно быстро осваивают премудрости “частной инициативы”. Непонятно только, почему в то же самое время миллионы коренных американцев ведут себя аккурат наоборот, не затрудняя себя никакими трудовыми усилиями, кроме разве что забивания косяков, и населяют они целые районы, выпадающие не только из юридической системы Соединенных Штатов, но и из их рациональной “экономикс”. Доискиваясь до причин, мы наткнемся на “welfare”, т.е. на волевое решение оплачивать из бюджета существование тех, кто не хочет работать: “лишь бы не воровали”. Не будем спорить о том, насколько решение себя оправдало (наверное, не слишком, ведь на наркотики пособия все равно не хватает). Важно другое: судьбоносное преобразование имело примерно такое же отношение к “объективным законам экономики”, что и опыты Н.С.Хрущева с совнархозами. Мотивы его лежали почти исключительно в сфере политико-идеологической.

“Homo religiosus, homo oeconomicus, homo politicus - целая вереница hominis с прилагательными на “us”..., - заметил французский историк Марк Блок, - было бы очень опасно видеть в них не то, чем они являются в действительности: это призраки, и они удобны, пока не становятся помехой...”(6)

Конечно, Макконнелл и Брю не могут во всем следовать собственной установке: они не предлагают убивать стариков или легализовать торговлю героином (с “рациональной” точки зрения самую выгодную из возможных). В тексте учебника заявления типа “рыночной системе как механизму распределения общественного продукта не свойственны какие- либо этические принципы” соседствует со ссылками на “потребности общества в целом”, “коллективные потребности граждан страны...”, с признанием, что материальные потребности зависят “от сложившихся в обществе обычаев и привычек” и даже с сообщением о “регулирующих органах в Соединенных Штатах”, которые заняты “установлением цены, обеспечивающей справедливую прибыль”. Значит, прибыль все-таки может быть несправедливой? Индусов авторы учебника упрекают в том, что те слишком много денег тратят на свою религию, целых 7%. К сожалению, не сообщается, сколько американцы тратят на свою (на все то, о чем пойдет речь ниже). (7).

Макконнелл и Брю: “Потребитель занимает в капиталистическом обществе особое стратегическое положение...В конкурентной рыночной экономике существует суверенитет потребителя..” И одновременно: “Широкая реклама стремится убедить нас, что мы нуждаемся в бесчисленном количестве предметов, которые без этой рекламы нам бы и в голову не пришло покупать”. (8)

Глава 23 “Теория потребительского поведения”, теоретически относящаяся к “среднему потребителю”, на деле не применима ни к какому, поскольку состоит из схоластики: “правило, в соответствии с которым можно максимизировать удовлетворение потребности, заключается в таком распределении денежного дохода потребителя, при котором последний доллар, затраченный на приобретение каждого вида продуктов, приносил бы одинаковую добавочную (предельную) полезность...” етс. Попробуйте пожить по этому правилу... Кстати, авторы учебника сами признают, что “стратегическая” глава о потребительском поведении может быть “пропущена без ущерба для логики изложения”. Как, наверное, и глава 10, из которой решительно невозможно уяснить, что такое безработица. То есть понятно, что безработицы в классическом понимании (“умираю с голоду, согласен на любую работу!”) в развитых странах больше нет, иначе их границы не приходилось бы так усиленно оберегать от мигрантов из “третьего мира”. Вероятно, мы должны дифференцировать: работника, не нашедшего места по своей квалификации (шахтер после закрытия шахты) и сознательного паразита (см. отечественную хронику происшествий: “Безработный Н. на “мерседесе”...) Но у Макконнелла и Брю проблема фактически сводится к тому, что “некоторые неработающие респонденты утверждают, что ищут работу, хотя это и не соответствует действительности...”(9) Как пелось в старом советском детективном кинофильме: “Если кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет...” Кроме того, мы узнаем, что главной причиной вдвое более высокого уровня безработицы среди цветного населения является его “дискриминация”. Забавный анахронизм. Впрочем, учили же нас, что пьянство - горькое наследие царского режима.

Все эти несообразности снова и снова возвращают нас к исходному пункту. “Оставляемое на долю других наук”, будучи изгнано в дверь, возвращается через окно. Например, в таком изысканном виде:

“Труд - это широкий термин, который экономист употребляет для обозначения всех физических и умственных способностей людей, применяемых в производстве товаров и услуг (за исключением особого вида человеческих талантов, а именно предпринимательской способности, которую мы, в силу ее специфической роли в капиталистической экономике, решили рассматривать отдельно)... Предприниматель берет на себя инициативу соединения ресурсов земли, капитала и труда в единый процесс производства товара или услуги. Выполняя роль свечи зажигания и катализатора, предприниматель одновременно является движущей силой производства... Предприниматель - это новатор, лицо, стремящееся вводить в обиход на коммерческой основе новые продукты, новые технологии или даже новые формы организации бизнеса... Предприниматель - это человек, идущий на риск... Предприниматель рискует не только своим временем, трудом и деловой репутацией, но и вложенными средствами...” (10)

Я ничего не имею против профессии, которой посвящен этот панегирик. Предприниматель (если он, конечно, и в самом деле предприниматель, а не жулик) достоин уважения наравне с любым другим полезным работником: с врачом (если это действительно врач, а не шарлатан), крестьянином (“если он не пропьет урожая...”) и т.д. Но утверждая “особый” характер предпринимательского таланта (из чего следует и “особый” порядок вознаграждения), почтенные американские профессора должны были бы представить какие-то научные аргументы, а не только поэтичные сравнения со “свечами” и “катализаторами”. Например, указать критерий, по которому они оценивают риск в разных профессиях, сопоставить предпринимательство с трудом шахтера, полицейского или, предположим, медсестры в инфекционной больнице, и тогда уже делать выводы о том, кто рискует больше других.

Интересно, как понимал “частную инициативу” и “частную собственность” Фридрих Август фон Хайек - “выдающийся австро-американский экономист”, Нобелевский лауреат. Для него это не общественные явления, которые возникают, развиваются и познаются в определенном историческом контексте, а вневременные фетиши, составляющие непостижимый разумом, а потому и не нуждающийся в конкретной аргументации, то есть по сути мистический двигатель вселенской цивилизации. Противостоит ему такой же мистический, но с обратным знаком, “социализм”. Фон Хайек всерьез пишет о “роли частной собственности в период возникновения великой цивилизации”... Древнего Египта (!!), “что указывает на индивидуалистический характер правовой системы”. К сожалению, фараоны ХУ111 династии установили “государственный социализм”. “Государственный социализм господствовал в течение последующих двух тысяч лет. И преимущественно им объясняется застойный характер египетской цивилизации этого периода..” (какого? два тысячелетия включают десяток совершенно разных периодов, от Эхнатона до византийцев - И.С.) “В императорском Китае... огромное продвижение вперед к цивилизации и сложной промышленной технологии происходило в периодически повторявшиеся “эпохи смут”, когда правительственный контроль временно ослаблялся.” (11) Иными словами, гражданские войны и вторжения кочевых орд были полезны для “сложной промышленной технологии”. А мир вреден, потому что в это время “могущественные правительства... успешно подавляли частную инициативу”.

Никто не собирается идеализировать “могущественные правительства”: мы еще помним, как одно из них крушило приусадебные бахчи и теплицы, а будущий реформатор Валентин Юмашев в “Комсомольской правде” возмущался “частниками”: ведь если за лето сельский паренек в частном секторе зарабатывает себе на “магнитофон, мопед, мотоцикл” (а один даже сказал, что копит на машину) , то “ни в каких деньгах не измерить урон, понесенный таким частнособственническим воспитанием”.(12)

Но и такой частной собственности, которой учат Макконнелл, Брю и фон Хайек - священной и неприкосновенной - не существует в природе. И никогда не существовало. И существовать не могло, потому что это юридическая абстракция, вырванная с мясом из сложного переплетения общественных отношений. В Древнем Риме - в колыбели гражданского права - императоры с удовольствием наследовали имущество сенаторов, убитых по монаршему капризу. Некоторым в порядке особого расположения позволяли покончить с собой, не дожидаясь центуриона с мечом, он же палач, он же душеприказчик. Можете считать, что в этом проявлялся “индивидуалистический характер правовой системы”. О судьбе менее значительных собственников (например, жителей “провинившегося” города) у Тацита сообщается “списком”. Пожалуй, ближе всего к идеалу подошла спустя тысячелетие собственность феодальных баронов (как раз в эпоху раздробленности). Но на этот опыт победоносного индивидуализма либералы почему-то не ссылаются. Что касается современности, то американский или французский сенатор, конечно, не так уязвим как древнеримский, но собственность любого гражданина “открытого общества” все равно опутана множеством разнообразных условий и ограничений, несоблюдение которых ведет к конфискации, если не прямо, то через систему разоряющих штрафов и судебных издержек. Беру наугад из недавних громких дел: “Французский режиссер Люк Бессон приговорен к уплате штрафа в 300 тысяч франков за строительные работы без разрешения властей... Строительство проводилось вокруг виллы на мысе Бена на территории департамента Вар...” “Завистливые соседи “настучали” в местный архитектурный надзор, который выяснил, что новый владелец земли и дома не имел права на такую кардинальную переделку.” На 100 тысяч оштрафован руководитель строительных работ. А собственнику придется еще и за свой счет возвращать “свой дом - свою крепость” в то состояние, которое предписано чиновниками. “Стереть с лица земли бассейн, уничтожить подземный лифт, убрать витражи с террасы, причем каждый день задержки в выполнении приговора суда обойдется им в 500 франков”.(13)

Компьютерный магнат Билл Гейтс потерял значительную часть состояния после того, как американский суд признал, что его продукция... слишком удобна для потребителей и слишком неудобна для конкурентов. Иными словами, что компания “Майкрософт” непомерно разбогатела, и богатство ее начинает представлять угрозу для социально- политической стабильности. Пора раскулачивать. “Представители 19 штатов и Минюста США представили суду свои планы по судьбе “Майкрософта” - как справедливее поделить “неприкосновенную собственность” мистера Гейтса. (14)

И это все вполне нормально (хотя и неприятно для Бессона с Гейтсом). Ненормально то, что наука новейшего времени по-средневековому прячется от реальности за словесными драпировками.

Порою это выражается в совершенно анекдотичной форме. Один из житейских примеров у Макконнелла и Брю озаглавлен “Спекуляция билетами: грех и мораль”. Авторы критикуют распространенное даже в Америке (несмотря на все усилия передовой экономической мысли) предубеждение против спекуляции билетами на зрелищные мероприятия. Экономически малограмотным гражданам почему-то не нравятся субъекты, скупившие в кассе все билеты и перепродающие их втридорога. А на самом деле, объясняют Макконнелл и Брю, у дверей с надписью “Билетов нет” происходит “добровольный обмен..., позволяющий удовлетворять потребности общества более эффективно”.(15) И мораль тут ни при чем. Ради фетиша “частной инициативы” авторы учебника готовы расстаться и с традиционным законопослушанием (ясно ведь, что налогов такие “продавцы” не платят), и со здравым смыслом, который подсказывает, что ограниченный ресурс ограничивается не только объективными причинами, но и целенаправленными действиями спекулянтов. И какая “эффективность” в том, что лишние деньги, собранные с посетителей, достаются не артистам и не настоящему предпринимателю - продюсеру, а совершенно посторонним людям?

Жаль, что Макконнелл и Брю не написали еще и медицинского учебника. Любопытно было бы ознакомиться с главой о полезности аскарид.

Зато целая глава “Экономикс” (гл. 39) посвящена преимуществам свободной торговли. Опять-таки убедительно - если не задаваться вопросом, строился ли где-нибудь капитализм в соответствии с этим принципом? “Нерегулируемый рынок при невмешательстве государства - не более чем миф. И в викторианскую эпоху, и при Тэтчер свободный рынок в Великобритании создавался при активном участии сильного государства”, - утверждает бывший экономический советник Маргарет Тэтчер Джон Грэй (16) (уж он-то, наверное, знает, какой рынок создавал). А до него образцовый английский капитализм оплачивали китайцы, которых под дулами пушек заставляли покупать опиум, а также умирающие от голода ирландцы и шотландцы, которых сгоняли с земли за поддержку неправильного короля, после чего их рабочая сила, сами понимаете, сильно дешевела... Углубившись в историю чуть дальше, мы уткнемся в огораживания - в ту самую изгородь, за которой мирные овцы (точнее, их хозяева-лорды) пожирали арендаторов. Американцы получили свою землю от индейцев (а на юге также от мексиканцев), рабский труд - от негров, а позже - от китайских “кули”. Насколько “свободны” были все эти “сделки, выгодные и покупателю, и продавцу”? Да и сегодня “laissez-faire” (государственное “невмешательство”) соблюдается только в той мере, в какой это устраивает хозяев рынка. Не устраивает - значит, включается и государственная поддержка “своих” (в 1998 г. ЕС субсидировал свое сельское хозяйство на 129,8 миллиардов долларов (17)), и экономические санкции против “чужих”, и разведка, которая будет инспирировать мятежи и акты террора по месту жительства конкурента или на спорной территории. Каждый день наблюдая по телевизору кровопролитные войны из-за маршрутов, по которым пройдет нефтяная труба, мы можем по достоинству оценить объективность наших учителей. Порою создается впечатление, что они просвещают нас по принципу “на те, небоже...”

Конечно, в книге Макконнелла и Брю много полезного: характеристики основных экономических институтов (что такое банк? какие в Америке налоги? как рассчитывается ВНП? из чего складывается государственный долг?); доходчивое изложение ряда проблем, с которыми русскоязычные читатели столкнулись недавно (эластичность спроса, функционирование т.н. “олигополии”, т.е. рынка, контролируемого несколькими крупными компаниями етс) и прочие достижения описательной науки. Но перемежаясь логическими провалами, фигурами умолчания и нагромождениями идеологем, сильные позиции авторов не складываются в систему.

Экономикс” можно было бы сравнить (без всякого желания обидеть) с советской биологией при Сталине: деформированная в нескольких ключевых пунктах, она, тем не менее, аккумулировала большое количество достоверной информации о живой природе. Догматы соседствовали (а то и переплетались) с реальными закономерностями, выведенными из наблюдений и экспериментов. Такова и нынешняя экономическая наука. На основе ее рекомендаций можно успешно решать частные задачи в определенных условиях, судьбу товара или компании, производящей этот товар. Можно построить схему оптимального распределения какого-либо ресурса. Даже сбалансировать перемещение большого количества ресурсов между отраслями. Хотя подобные задачи - все-таки ближе к “чистой” математике, а вводить “человеческий фактор”, т.е. социальные интересы, либеральная идеология не велит. Руководители государства могут извлечь некоторые самые общие пожелания по поводу того, чего не стоило бы делать: например, не стоит печатать слишком много необеспеченных бумажных денег. Или: вводить слишком высокие налоговые ставки на деятельность, которую вы не хотите искоренить. Но как правило, рекомендации ученых экономистов в масштабе “страны и эпохи” носят астрологический характер. И не потому, что они невежды, жулики или заранее куплены конкурентом (хотя и таких хватает). Даже при благороднейших намерениях ничего не поделаешь с исходной предпосылкой: что можно отделить рыночные отношения от всех остальных отношений между людьми. Она примерно так же обоснована, как лысенковский догмат о наследовании благоприобретенных признаков.

В беседе с Сергеем Капицей Василий Леонтьев сравнил рыночную экономику с ветром, который наполняет паруса, “но парусами нужно управлять...”(18) А в процессе “управления” уже приходится учитывать множество внерыночных факторов.

И если практика - критерий истины, то сегодня мы можем объективно сопоставить результаты реформ в России, произведенных по правилам либеральной науки, и “неправильных” в Китае. У нас только за первые 4 года от Беловежского путча до перевыборов Ельцина на второй срок ВВП снизился на 28%, в Китае - вырос на 54%. В результате он превзошел российский почти в 6 раз.(19) По этому показателю наша страна съехала на 16-ю позицию в мире, а “тоталитарный коммунистический” Китай поднялся на то место, которое занимал Советский Союз. Утечка капиталов из России “превысила 150 млрд. долларов”, в то время как “прямые иностранные инвестиции составили в общей сложности не более 10-15 млрд., а без кредитов - менее половины этой суммы”. (20) Примерно ту же самую картину мы получим, рассматривая не столь возвышенные, “бытовые” показатели, характеризующие уровень жизни: изменения в рационе питания (21), заболеваемость инфекционными болезнями (по сифилису рост в 49 или даже в 60 раз) (22), среднюю продолжительность жизни (к концу века, по данным ВОЗ: 69 лет в КНР, 65 -в РФ) (23) и т.д. Как сказал Б.Н. Ельцин, подводя итоги своего правления, “нам есть чем гордиться: Россия изменилась...” (24)

Конечно, статистическая цифра лукава, и в дальнейшем мы не раз будем возвращаться к вопросу о достоверности статистики. Однако я в данном случае стараюсь пользоваться не “Советской Россией”, а самыми что ни на есть либеральными источниками, которым нет смысла дискредитировать МВФ в пользу Компартии Китая. И данные их не слишком противоречат повседневному опыту.

Подробную информацию о результатах реформ в разных отраслях экономики КНР китаисты Александр Салицкий и Владимир Фисюков сопровождают таким комментарием: “Подъем этой страны не вписывается в общепринятые схемы либерального толка, тем более, что именно последние при воплощении их в социально-экономическую действительность явились одной из причин глубочайшего кризиса так называемых переходных экономик. Есть все основания предполагать, что экономические успехи Китая говорят о господстве в этой стране более глубокого и целостного взгляда на хозяйство... Достижения КНР следует отнести за счет ее исторически преемственной стратегии и политики, господства народнохозяйственного подхода в теории и практике, а также критического отношения к современному либерализму... (25) (выделено авторами). Вот мнение Джона Грэя: “Вместо воцарения в глобальном масштабе свободного общества..., человечество переживает период крайней нестабильности. Подобные диспропорции вызваны, по Грэю, слепым копированием неолиберальной модели. Применительно к России, как считает экс-советник Тэтчер, такой подход дал плачевные результаты: огромная страна построила “смешанный капитализм”, мало чем отличающийся от того, что существовал в последние десятилетия царского режима.” Что касается КНР, то “успехом эта страна обязана тому, что не слушала западных советов”. (26)

Зачастую китайский опыт противопоставляют российскому по принципу: продуманная политика - безголовая; стратегия - хаос. Как говорит известный китаист, профессор Виля Гельбрас: “Китай имеет ясную долгосрочную стратегию развития, вся внутренняя и внешняя политика жестко подчинена интересам ее реализации... Как же можно сравнивать ситуацию в России и КНР? У России не только нет стратегии социально-экономического развития, за последние годы не было даже осмысленной экономической политики! Реформы, если помните, стали изначально проводиться во имя создания рыночной экономики, форсированного образования среднего класса, “настоящего собственника”...Да, в ряде вопросов по глубине реформирования мы продвинулись дальше китайцев, но что это дало экономике? Импульсивные реформы стимулировали жесточайший экономический кризис, а он, в свою очередь, вызвал остановку самих реформ. В итоге мы не только не продвинулись к интенсивному пути развития..., но даже утратили завоеванные в прошлом позиции. Иными словами, наше общество и государство не определили ориентиры своего развития, не подчинили хода реформ достижению конкретных социально-экономических целей.” (27) В принципе справедливо, особенно в отношении Китая, и со стороны такого авторитетного ученого вдвойне ценно признание, что успешная “стратегия социально-экономического развития” не пересекается с той экономической наукой, которую преподают в ВУЗах. Но по поводу России есть одна тонкость. Из чего следует, что наше государство “не подчинило хода реформ достижению конкретных целей”? Из того, что реальная политика соответствовала провозглашенным целям (вроде “образования среднего класса”) с точностью до наоборот? И такой ли уж бессмысленной и “импульсивной” была эта политика? Неужели кто-то всерьез полагает, что “молодые реформаторы”, облагая заводы 80% налогами (28) (а, например, северскому заводу “Кубань” после обязательных платежей в 1995 г. оставалось на зарплату минус 1,1% от стоимости произведенной продукции!)(29) и при этом освобождая от пошлин импорт табака и алкоголя, в том числе суррогатного (30) - что, они действительно надеялись пополнить таким образом бюджет? сформировать “средний класс”? Или преследовалась какая-то другая цель, и с точки зрения этой истинной цели политика предстает не только продуманной, но и довольно успешной? Сами понимаете, что ответить на эти вопросы из глубин “чистой” экономики (не касаясь таких предметов, как социальная структура общества, классовые интересы етс) в принципе невозможно.

Лучшее, что может сделать в таких случаях либеральная наука - это промолчать.

Зачастую в идеологических текстах самое важное - то, о чем они умалчивают. В обширной литературе по “политэкономии социализма” ни слова не говорилось о номенклатурном распределении. А именно через него отлично просматривалась социальная структура тогдашнего общества (кто допущен? - кто не допущен?). Так же и в “Экономикс” есть сюжеты, вроде бы, чисто экономические, то есть не подпадающие под большое исходное табу - тем не менее, о них тоже стараются говорить поменьше и в таких туманных выражениях, чтобы, не дай Бог, у читателя не сформировалось ясного представления о предмете (не обязательно такого, какое понравилось бы придирчивому дилетанту И. Смирнову из заснеженной Московии - хоть какого-нибудь!) и о месте, которое занимает этот предмет на генеральном плане “открытого общества”.

Под такие “серые дыры” я выделяю специальную подглавку. При желании ею можно дополнять существующие учебники - в порядке рекомендуемого “плюрализма”.

1* Кусто Ж-И. Река золота. Д/ф из цикла “Подводная Одиссея команды Кусто”.

2* См., напр.: Беллвуд П. Покорение человеком Тихого океана. М, Наука, 1986.

3* Пороховский А.А. Предисловие к кн.: Кэмпбелл Р.Макконнелл и Стэнли Л.Брю. Экономикс. М, Республика, 1995. Далее: Экономикс.

4* Там же, т. 1, с. 27, 36.

5* Экономикс, т. 1, с. 25.

6* Блок М. Апология истории. М, Наука, 1986, с. 86.

7* Экономикс, т. 1, с.85, 37. Т. 2, с. 108, 373.

8* Экономикс, т. 1,с. 52, 91, 37.

9* Там же, с. 160.

10* Там же, с. 37 - 38.

11* Хайек Ф.А. Пагубная самонадеянность, с. 60, 59.

12* Юмашев В. История с арбузами - Комсомольская правда, 20.09.1979. “Понесенный” - так в оригинале. Видимо, имелось в виду: “нанесенный”.

13* Персоналии. Культура, 23 -29.12.1999; Пресечена преступная деятельность Люка Бессона - Сегодня, 9.02.2000.

14* Хренников И. Страсти по “Майкрософту”; Билл, ты не первый. Сегодня, 26.04; 29.04. 2000.

15*Экономикс, т. 1, с. 93.

16* Цит. по: Михайлов А. Советы от бывшего советника. - Сегодня, 23.02.2000.

17* Черняков Б.А.(зав. сектором, Институт США и Канады РАН) - Как вывести отечественный ВПК из кризиса. Выступление в дискуссии. НГ-политэкономия, 2000, № 4.

18* Цит. по: Капица С.П. Популяризатор научных знаний. Интервью А.Крюковой. - НГ, 27.12.1997.

19*Илларионов А. И правительство, и оппозиция предлагают курс экономического падения. -Известия, 11.12.1996.

20* Лебедев А., Некипелов А. Как утолить инвестиционный голод. - Изв., 7.03.2000.

21*Население России питается все хуже. -Сегодня, 8.09.1997; Горе без ума - Московский комсомолец, 4.11.1998.

22*Клименко С. Вирусы атакуют Россию - НГ, 11.10.1996; Резник И. Вымираем -Коммерсант, 3.12.1998; После новостей. Беседа Евг. Велихова с Андреем Козловым (координатором проекта вакцины против СПИД). - ТВ-Культура, 3.11.1998.

23* Козловский В. Многая лета - Время МН, 3.08.1999; Иванов В., Суворов А. Взгляд на жизнь. - НГ, 3.06.2000.

24* Приветственная речь на инаугурации Владимира Путина. НТВ, Сегодня, 7.05.2000.

25*Салицкий А.И., Фисюков В.И. Китай и кризисы 90-х годов. Московский общественный научный фонд, Институт востоковедения РАН. 1999, с.16-17.

26* Цит. по: Михайлов А. Советы от бывшего советника...

27* Гельбрас В.Г. Надо ли России опасаться Китая? Интервью Н.Айрапетовой.- Нез. газета, 3.03.2000.

28* Лапыгин В.Л. “Буран” на запасном пути. - За Калужской заставой, 1997, № 17.

29* Головин А. Голодный завод. -Человек труда (газета профсоюзов Кубани), 1996, № 9.

30* Национальному Фонду спорта продлены импортные льготы. - Сегодня, 14.11.1995; Максимов В. Дача льгот в особо крупных размерах. - Новая газета, 1997, № 35.

Следующая глава

Оглавление.