ИСКУССТВЕННОЕ ДЫХАНИЕ.

Рассказ.

Жарким июньским днем, казалось, весь город собрался на пляже. Прибрежная вода кипела полуголыми горожанами, а пляжный песок был совершенно скрыт лежащими, сидящими, бредущими в полуденном мареве, телами. Среди тел выделялось одно, одетое не по погоде. В брюки, рубашку, и даже старый потертый пиджак. Оно принадлежало высокому загорелому старику, который медленно шел по пляжу с большой тяжелой сумкой. В сумке были пустые бутылки, пенсионер собирал их здесь каждый день, и пляжные завсегдатаи уже привыкли к его сутулой фигуре. Сумка была заполнена до отказа, и собиратель намеревался уже уходить, когда увидел на самом краю пляжа, там, где заканчивался песок, и начинался высокий, поросший травой обрыв, группу молодых людей обоих полов. Разбегаясь, они лихо ныряли с обрыва в воду, и старик поспешил было к обрыву, желая предупредить об опасности: где-то здесь месяц назад затонул ржавый катер, принесенный невесть откуда высокой весенней водой… Но пронзительный женский крик сообщил нерасторопному пенсионеру, что он опоздал. Одна из девушек кричала: "Сергей!", и показывала рукой куда-то вниз. В воду метнулись загорелые тела, и через пару минут молодой парень лежал на траве. Голова запрокинута, струйка крови на бледном лбу…
Старик растолкал собравшуюся толпу, наклонился над утопленником. Резко нажал на грудную клетку. Еще… Еще… Парень стремительно остывал. Поздно, подумал старик, продолжая делать искусственное дыхание, поздно… Но парень вдруг вздохнул. Один раз. Вздохнул и замер. Старик поднялся, безнадежно махнул рукой, подобрал сумку, и протиснулся сквозь толпу. За его спиной уже суетились медики, отдыхающие постепенно возвращались к своим шезлонгам, одеялам, надувным матрацам…
Старик побрел сдавать посуду, рассуждая вслух, по-стариковски: "Что делать, такая судьба… А небось поздно спохватилась подруга-то… А то глядишь и откачали бы, я тут многих откачивал… а этот дохнул раз, и преставился... Будто слово сказал какое... Что ли свитер? Или Сидор… А Сидором меня зовут, да откуда ему знать, когда я и сам уже забыл… Значит, свитер… А зачем свитер ему в жару, особенно когда утоп…разбери их, молодых…"

Человек упал прямо посреди площади. Высокий старик с большой пустой сумкой. Остановилось сердце. Она подбежала первая. Массаж сердца, искусственное дыхание… Собралась толпа. Советы, таблетки…
Старик умер.
Она села в автобус. Бессмысленно завывая, автобус обогнала скорая. Настроение было безнадежно испорчено. Пенсионер, умерший у нее на руках, не выходил из головы… Он что-то прошептал в последние секунды, точнее, выдохнул одно слово. Выдохнул… Она не то, чтобы услышала, скорее, почуствовала его, прочла своими губами.
И хотя искусственное дыхание делалось по всем правилам, через платок, как учили в институте, сомнений не было. Старик вместе с последним вздохом прошелестел: " Оля". Это имя осталось на губах, вместе с запахом валокордина... Грустное совпадение, подумала Оля Коваленко, студентка второго курса первого "меда", нанося на губы розовую душистую помаду… Губы окутал приятный аромат земляники…
В институт идти не хотелось. Оля Коваленко вышла из автобуса, присела на лавочку в сквере, закурила. " Посижу, покурю, может зайду куда-нибудь, кофе выпью… развеюсь. И старика жалко, и Олю… Наверно, жена его, старенькая бабушка… Кофе выпью, и рюмку коньяка возьму…"
Студентка второго курса первого "меда", Оля Коваленко, рассеянно затягиваясь тоненькой сигаретой, листала журнал "Vogue", когда влетевший откуда ни возьмись на всей скорости грузовик снес и смял и лавочку, и ограду сквера, и студентку, и последний номер модного журнала.

Скорая уже уехала, и толпа зевак почти рассосалась, только один человек стоял понуро возле искореженного грузовика. Невысокий плотный мужчина лет тридцати пяти, в дорогом спортивном костюме, с белым булль-терьером на поводке. Пес порезал лапу осколками стекла и поскуливая, лизал ее, иногда прерываясь, и преданно заглядывая хозяину в лицо. Но хозяин был расстроен, и не замечал страданий своего питомца.
Только что он держал в руках лицо этой девушки, только что она была жива, и ему очень хотелось помочь…
Девушка умерла, и… собственно, что он мог… искусственное дыхание…
Она выдохнула один звук, один странный вздох. Он принял его своими губами, и подумал: "Ну же, живи, давай, живи…", но больше девушка не дышала.
"Иван"… И запах земляники… Почему-то запах земляники…
Она прошептала : "Иван"…Вероятно, друг… может, муж…
Московский бизнесмен, владелец сети магазинов, пятикомнатной квартиры в Москве и четырехкомнатной в Париже, Иван Штейн, наконец заметил страдания своего булль-терьера, и со словами: "Валтасарушка, бедняга", взял пса на руки и понес к дому, что находился тут же, через дорогу. Пес радостно лизал лицо хозяина, Иван пытался увернуться от горячего шершавого языка, но тщетно, все лицо было мокрым от преданной песьей любви.
Иван Штейн наконец развеселился. Он смеялся, прижимался щекой к собачьей морде и приговаривал: "Пёска моя, сейчас полечим лапу, пёска…пёска моя…"

"…Вон, вон, я стою… А рядом мужик в рубашке, это следак. А вон - того понесли, жмура… вон, вон, опять меня показывают…".
Юрок , учащийся автомеханического техникума отдыхал у себя в комнате в компании двух приятелей. Пили пиво, смотрели телевизор. В техникуме начались каникулы, и Юрок отдыхал с друзьями (а иногда и с подругами) каждый день, но не каждый день пирушки были столь изобильны. Не каждый день пиво было немецким, сигареты американскими... И уж совсем странно и даже вызывающе выглядел одинокий копченый угорь на треснувшей тарелке с надписью "МПС". Мама Юрка работала уборщицей в привокзальном ресторане, и вся посуда в доме была украшена этими буквами.
Компания не притрагивалась пока к деликатесу. Санек и Димон, друзья Юрка по техникуму, затаив дыхание слушали его рассказ о вчерашнем дне, который принес и пиво, и угря, и сигареты, и много впечатлений.
Юрок стал свидетелем убийства бизнесмена, и теперь рассказывал, как в пустом переулке остановился джип, как вышел из него невысокий грузный мужчина, как шагнул к нему из темноты киллер и всадил несколько пуль прямо в грудь. Потом страшный киллер сделал шаг назад, в темноту, потом пронеслась мимо Юрка черная гладкая машина, вылетела из переулка, и была такова. Пахло порохом… От звука выстрела заложило правое ухо…
Все это несколькими часами раньше Юрок рассказал следователю прокуратуры: и как не запомнил номер машины, и как не разглядел лицо киллера, и как не смог помочь умирающему, потому что, во-первых, боится крови, а во-вторых, просто растерялся…
Следователь записал показания единственного свидетеля убийства бизнесмена Ивана Штейна, и отпустил Юрка домой. Но Юрок направился в ближайший продуктовый магазин, потом в другой, третий… Лишь спустя час он оказался дома, нагруженный сумками с продуктами, и тут же принялся звонить друзьям. И уже за пивом, за дорогими сигаретами, поведал им то, что не сказал следователю, и вообще никому.
Как шагнул прямо к лежащему на асфальте бизнесмену и достал из внутреннего кармана распахнувшегося дорогого пиджака, толстый, увесистый бумажник.
"А что, там всего пятьсот и было?"- спрашивал Димон, " а кредитки…?" "Всего пятьсот зеленых, сотенка к сотенке, а кредитки я не взял. Дурак ты, Димон, сразу ведь догадаются… А так, я бумажник протер курткой, и обратно сунул… Мало ли, отпечатки пальцев…"
"Ха-ха, отпечатки…", смеялся Санек, " а чо мужик-то, ну Штейн этот, он видел тебя?"
"Видел. Я сказал ему, извини, мужик, я тебе помочь не могу, я крови боюсь, а ты мне - можешь. Ну и помоги, мужик… Не знаю, слышал он… Я и правда крови боюсь, я старался на бумажник только смотреть…".
Наконец дошла очередь до копченого угря. Юрок резал его на мелкие кусочки и они тут же исчезали с тарелки. Угорь был съеден за десять минут. "Вкусная змея", доедая последний кусочек сказал Димон, "давай завтра еще купим и Людку с Танькой позовем… И Натаху можно… Бухла еще возьмем…".
Решили назавтра позвать девчонок и сначала выпить пива дома у Юрка, а вечером всем вместе завалиться на дискотеку.
"А тебе бабла не жалко?" уже в дверях спросил Санек, " может ты себе купить чего хотел… А мы пробухаем все…" " Не, не хотел… Матери вот ананас купил. И мороженого…".
Друзья ушли. Юрок лег спать. Во сне он видел бизнесмена Штейна. Бизнесмен управлял большущим белоснежным катером. Юрок тоже был здесь, на этом катере, и смотрел с восхищением на уверенного, смеющегося Штейна, на искрящуюся серебристую воду, на красивый капитанский китель бизнесмена, темно-синий, с золотыми пуговицами.
Штейн смеялся и кричал Юрку что-то задорное и веселое, но мощный двигатель и шум рассекаемой воды не позволяли разобрать слова. Юрок просто улыбался в ответ, чувствуя, как водяная пыль ласково ложится на веснущатое лицо.
Светало.
Короткая июньская ночь переваливала за середину.
В двух кварталах от дома, где безмятежно спал Юрок, в огромной пустой квартире выл, задрав рыбью морду, белоснежный булль-терьер.

А. Кузнецова. 2004г.